Варторн: Воскрешение - [5]

В прежней жизни он не видел особой пользы от магов и вообще почти не имел с ними дела. Их было мало, жили они вразброс – атавистическое наследие веков, предшествовавших смуте, разделившей Северный и Южный континенты.

В те времена маги в основном занимались целительством. Он никогда не понимал их и даже не потрудился разобраться, как работают их способности и чем ограничиваются. Большинство людей избегало общения с ними. Но так было много лет назад, и притом в совсем другом месте, на Перешейке, соединявшем два больших континента. Тогда здесь находился просто большой торговый путь. Времена, несомненно, изменились.

В отличие от прежних времен войско, подчиненное ныне его командованию, буквально кишело магами; они плодились, словно блохи на бродячей собаке. Кроме магов-целителей, теперь имелись маги-связисты и маги-переносчики. От их достижений просто оторопь брала, это следовало признать. Возможность мгновенно перемещать войска и обозы на большие расстояния была, откровенно говоря, сильнейшим оружием нынешнего воинства Фелька.

И теперь они наконец-то пустили это оружие в дело, приступив к новым завоеваниям. Противник в буквальном смысле слова свалился на голову У’дельфу. Даже если тамошние разведчики и заметили появление вражеской армии, сделать ничего уже было нельзя – так быстро, ошеломляюще внезапно свершилось нападение.

«Магическая война. Но все-таки это война», – напомнил сам себе Дардас. А война – его ремесло.

Всякие вопросы относительно того, откуда взялись все эти маги, отметались неясными намеками на Академию – учебное заведение в Фельке, одном из городов Севера, основанное Матокином с целью обучения способных новичков и последующего использования их магического потенциала в рядах войска.

Хуже того – Дардас теперь вынужден был свыкнуться с мыслью, что какой-то маг является его главным начальником. Матокин был на этих землях не только ключевой фигурой, чья власть постоянно росла, но и в прямом смысле слова держал в руках жизнь Дардаса. Он объяснил, что результат воскрешения необходимо время от времени подкреплять омолаживающими чарами. Дардас понимал, что это связывает его по рукам и ногам.

– Лорд Вайзель?

Дардас внезапно осознал, что адъютант уже некоторое время пытается привлечь его внимание. Это был один из досадных побочных эффектов существования в чужом теле: приходилось отзываться на непривычное имя. Он окинул адъютанта ледяным взглядом:

– Кажется, я вам уже объяснял, – резко сказал он. – Мы в походе, а не при дворе. Извольте обращаться ко мне по должности, а не по титулу.

– Да, господин… главнокомандующий.

– Итак, что случилось?

– Я только хотел спросить, сударь, вы будете сегодня обедать один или с офицерами?

Дардас подавил раздражение, вызванное тем, что его раздумья нарушили по столь ничтожному поводу. Офицерику было немногим более двадцати лет, сегодня он впервые заступил на дежурство в качестве адъютанта и, конечно, не успел ознакомиться с привычками главнокомандующего и установленными порядками.

– Сегодня я обедаю один. Скорее всего, в своем шатре.

– Я немедленно распоряжусь, сударь, – поспешно ответил адъютант и зашагал прочь, явно торопясь уйти подальше от взгляда командующего.

Дардаса невольно забавляла растерянность юноши. Среди его нововведений был приказ сменять на посту его личного адъютанта офицеров из разных полков. Частично это делалось для того, чтобы он познакомился поближе с офицерами, которые служат под его началом. Однако гораздо важнее была возможность уволить под этим предлогом тех фаворитов, которые иначе постоянно оставались бы на этой должности. В первую очередь потому, что именно они скорее всех могли бы заметить, как изменился лорд Вайзель, знакомый им много лет.

Даже теперь, после трех успешных кампаний, до Дардаса доходили шепотки, выражающие приятное удивление по поводу того, каким удачливым полководцем вдруг стал ранее непопулярный лорд Вайзель. Когда Матокин назначил Вайзеля главнокомандующим, это вызвало немало протестов и недовольства. По-видимому, Вайзель, претендовавший на военные таланты, был на деле нерешителен и легко впадал в панику. Однако критики с удовольствием признавали ошибочность своих прежних оценок, так как армия функционировала теперь весьма эффективно.

Вайзель оставался одним из немногих лордов Фелька, который не был одновременно и магом. Матокин же окружил себя волшебниками.

Сам Дардас, однако, не испытывал гордости за свои новые успехи. Кампании получились простые донельзя, детские игры какие-то для человека с его знаниями и опытом. В прежней жизни он провел свое войско через весь Северный континент, и этот поход вошел в легенды. Он превзошел противника маневренностью, хитроумием – и сокрушил его. То были настоящие подвиги. Он совершил их без помощи магов.

Дардас не знал точно, как именно Матокин изначально сумел взять под контроль город-государство Фельк. Его вернули к жизни лишь после того, как маг разработал великий замысел, возжелав объединить все города-государства Перешейка под своей властью. На этом этапе Матокин, видимо, сообразил, что ему нужен кто-то более сведущий в военной науке, чем он сам, дабы сформировать и возглавить войско. Он остановился на Дардасе как на самой подходящей кандидатуре. Дардас Завоеватель. Дардас Непобедимый. Дардас Ловкач. Дардас Мясник. В свое время его имя произносилось, в зависимости от происхождения говорившего, с благоговением, уважением, страхом или отвращением – но никто не оспаривал его сокрушающего превосходства на поле боя.