Варшавского гетто больше не существует - [17]

У ИСТОКОВ СОПРОТИВЛЕНИЯ

Нас разъединяет мировоззрение, разъединяет прошлое. В будущем мы будем, если доживем, бороться за свои идеалы друг против друга. Но сегодня нас все объединяет, нас объединяет общая судьба- подстерегающая нас массовая смерть, нас объединяет одна и та же цель- борьба, сопротивление.

Из выступления Юзефа Левартовского на первом заседании Антифашистского блока в марте 1942 г.

Хотя в Варшавском гетто господствовали резко антигитлеровские настроения, об активном сопротивлении поначалу думали только немногие члены ушедших в подполье политических партий и организаций. Гнетущее впечатление на людей производили вести о все новых победах германских войск. В том, что немцы в конечном счете потерпят поражение, не сомневался почти никто, но перспектива провести в гетто еще многие месяцы, а может быть, и годы казалась жуткой. О планах гитлеровцев в отношении евреев не знали, говорили, что в случае победы немцев вымрет четвертая часть евреев, а если одолеют англичане, погибнет три четверти, так как война затянется.

Своеобразной формой пассивного сопротивления в это время стало создание Эмануэлем Рингельблюмом, членом партии Поале-Сион Левица, подпольного архива Варшавского гетто. Известный ученый, много занимавшийся экономической и социальной историей польских евреев, один из основателей ряда научных институтов, ученых обществ и журналов, Рингельблюм обладал огромным личным мужеством и чувством гражданского долга. Он отказался от предложения Делегатуры польского правительства в эмиграции устроить ему побег из Польши. В гетто Рингельблюм требовал, чтобы юденрат протестовал против немецких мероприятий.

Рингельблюм хотел, чтобы о событиях в гетто, казалось бы невероятных в двадцатом веке, рано или поздно стало известно всему миру. Сразу же после создания замкнутого гетто он, возглавив целый коллектив научных работников и просто сочувствующих, организовал настоящий секретный научный институт под безобидным религиозным названием «Онег-шаббат» (Общество проведения субботнего отдыха). 22 ноября 1940 г. Рингельблюм утвердил рабочий план института. Главная задача состояла в сборе документов. Собирались комплекты оккупационных и подпольных газет, плакатов и объявлений, хроники, мемуары и дневники, написанные в гетто, фотографии, даже такие предметы, как фуражки и нарукавные повязки еврейской полиции. К работе были привлечены люди из всех слоев общества, всех политических направлений, кроме, разумеется, прямых агентов гестапо. Каждому объясняли важность задуманного, говорили о его личной ответственности за точность переданных в подпольный архив сведений. Осторожности ради авторы большей части передаваемых в архив материалов не оставляли своих имен, и лишь немногие знали о местонахождении архива.

Сотрудники архива старались осветить жизнь гетто со всех сторон, собирали материал о работе на немецких плацувках, о юденрате, о политической жизни, о голоде, о моральном состоянии общества, о пессимизме и о юморе, о культуре гетто и о его внешнем облике, о нищих. Вечерами, к концу трудового дня, Рингельблюм сортировал и уточнял собранное.

Подпольный архив уделял большое внимание судьбе детей и разработал детальную программу соответствующих исследований. Сотрудники архива распространяли среди детей анкеты, собирали детские дневники и воспоминания, записывали их рассказы, побуждали детей писать сочинения о жизни в гетто, собирали также сообщения взрослых, касающиеся детей. Наиболее интересные работы о детях написали учитель Конинский и литератор Опочинский. Оба они были впоследствии убиты гитлеровцами.

Опочинский представил также репортаж «Еврейский письмоносец», получивший премию на конкурсе, организованном подпольным архивом. М.Пассенштейн, бывший адвокат, работавший теперь в полиции, написал для архива исследование о контрабанде. Винклер, служащий статистического отдела юденрата, писал статьи об экономике гетто. Сам Рингельблюм наряду с регулярным ведением хроники событий принялся за большой труд «Польско-еврейские отношения во время второй мировой войны», задуманный как часть целой серии работ, посвященных экономической, общественной и культурной жизни евреев в оккупированной Польше. Доктор Леман собирал фольклор, возникший во время войны. (Леман умер в начале 1942 г., и все его материалы пропали.) Менахем Линдер, изучавший материальное положение жителей гетто и смертность в их среде, приступил вместе с Винклером по предложению Рингельблюма к обобщающей работе «Два с половиной года в Варшаве», которая осталась незавершенной ввиду гибели обоих авторов. (Линдер был схвачен в ночь на 18 апреля 1942 г. — вероятно, в гестапо узнали о его деятельности. С простреленной головой ученый был выброшен на мостовую, где и скончался.)

С начала 1942 г. работники архива Герш Вассер и Элиа Гутковский стали издавать еженедельный бюллетень, в котором раскрывали читателям истребительные планы гитлеровцев. Гутковский, секретарь архива, написал в середине июня 1942 г. общий отчет о положении в гетто под заглавием «Кровавый итог».

Подпольный архив снабжал информацией антифашистскую печать, обслуживал организации Сопротивления, по поручению которых Рингельблюм в течение 1942 г. подготовил для отправки по секретным каналам за границу ряд меморандумов о немецких лагерях смерти и об общем положении евреев под властью Гитлера.