Вариант «Омега» (= Операция «Викинг») - [64]
Шлоссер пожал плечами: он никогда не думал над этим.
— Даже не задумывались? Зря. — Скорин увидел на пороге комнаты Лоту. Шлоссер, продолжал стоять лицом к карте, не видел девушку. Теперь Скорин говорил больше для Лоты, чем для барона. — Придет время, барон, и вам зададут этот вопрос, не здесь… Может быть, его задаст ваш сын.
Усмешка сошла с лица Шлоссера, он задумчиво теребил ус, пытаясь хотя бы приблизительно представить — действительно, сколько погибнет людей в этой битве? От Скорина не ускользнула задумчивость барона и любопытные глаза Лоты. Момент был благоприятный, Скорин решил не упускать его.
— Парадокс в том, барон, что все известно до конца. Мы разобьем ваши армии. Уничтожим фашизм. Будет суд. Такие, как вы, барон, отойдут в сторону, произнесут традиционные слова: «При чем здесь я? Я солдат! Я выполнял приказы».
Шлоссер деланно рассмеялся, повернувшись, увидел Лоту, зло посмотрел на Скорина.
— Вернитесь на грешную землю. Вам пора на прогулку, капитан. — Насмешливо-презрительный тон Шлоссера должен указать Скорину его место.
Фрегатен-капитан Целлариус понимал, что Шлоссер прав, — серьезная дезинформация может быть передана только со ссылкой на очень солидный источник. Такового у русского разведчика пока нет. Необходимо принять срочные меры. И Целлариус вновь вылетел в Берлин…
Адмирал одобрил кандидатуру, предложенную Шлоссером, — полковник генштаба Редлих имеет доступ к секретнейшей информации и не имеет серьезных покровителей. Последний фактор играет решающую роль. Через два дня Целлариус и несколько растерянный внезапной и не очень обоснованной командировкой полковник Редлих прилетели в Таллинн. Прямо с аэродрома они приехали в абверштелле, где их ждал Шлоссер.
После традиционных приветствий, рюмок коньяка и расспросов о здоровье семьи простодушный полковник, расчувствовавшись, выложил на стол объемистую пачку семейных фотографий. Шлоссер вежливо кивал, выслушивая пояснения к многочисленным снимкам. Слава богу, Редлих был крайне болтлив, барону не приходилось напрягаться, чтобы поддерживать разговор. Наконец дошли до последней, видимо, самой дорогой полковнику фотографии: две девочки лет пяти-шести, в центре мальчик постарше, держащий их за руки.
— Очаровательно! — облегченно вздохнул Шлоссер.
— Вы понимаете, барон, как мне не хотелось их оставлять. — Редлих, толстый, рыжий, военный мундир сидел на нем мешковато, любовно посмотрев на фото, спрятал его в бумажник.
Целлариус сидел на диване и с легкой улыбкой следил за Шлоссером и Редлихом.
— Клянусь, барон, я так и не понял, зачем меня послали в Таллинн, — беспечно болтал Редлих, глядя на Шлоссера наивными голубыми глазами. — Я специалист по Японии, кабинетный червь. Фрегатен-капитан, — легкий поклон в сторону Целлариуса, — был очень любезен и обещал помочь с гостиницей. Не поверите, но я летел впервые. Незабываемые впечатления.
— Таллинн — прекрасный город, — сказал Шлоссер.
— Конечно. Отдохните, полковник, — поддержал разговор Целлариус. — Я забронирую вам в гостинице отличный номер…
— Зачем, Александр? — запротестовал Шлоссер. — У меня в Таллинне есть знакомая — очаровательная вдова. Она со своим приятелем занимает целый особняк. Прислуга, домашние обеды и… очаровательная хозяйка.
Мужчины рассмеялись.
— Прелестно! Я буду вам очень обязан, барон. Признаться, не люблю гостиниц.
События разворачивались по точно намеченному плану. Вечером, в ожидании ужина, Лота знакомила гостя с предками покойного «мужа».
Она переходила от портрета к портрету. Редлих держал хозяйку под руку, вежливо кивал, больше внимания уделял «очаровательной вдове», чем предкам ее покойного мужа.
Стол поблескивал хрусталем и старинным фарфором, который был специально доставлен из квартиры барона. Шлоссер и Скорин, стоя у горящего камина, тихо беседовали.
— Да поверьте вы наконец капитан, — говорил Шлоссер, — это самый что ни на есть настоящий полковник генштаба. Специалист по Востоку.
— При чем тут Восток? — спросил Скорин.
— Значения не имеет. Кажется, Редлих научная величина и все прочее. Его должны знать в Москве. В гестапо есть данные, что он не симпатизирует фюреру. Он многое знает. Это находка для вас.
— Которую мне подсовывает абвер, — добавил Скорин.
— Таковы условия игры.
— Посмотрим.
Закончив «экскурсию», Лота хлопнула в ладоши.
— Господа, прошу к столу!
Было время ужина, но полковник не ел целый день, и ради гостя Шлоссер распорядился приготовить обед. Скорин обратил внимание, что сегодня обед был выдержан в истинно немецком стиле. На столе не было ни водки, ни коньяка — их пили до обеда, зато пиво, которое Шлоссер не выносил, подали в неограниченном количестве. Видимо, Шлоссер хорошо знал вкусы гостя: Редлих был в восторге и от пива, и от рыбных и мясных салатов. Когда же подали наваристый острый бульон из бычьих хвостов, на лице полковника появилась мечтательная улыбка. Шлоссер не курил, как обычно, ведь немцы должны относиться к еде с благоговением. Ел барон мало, вел тихую неторопливую беседу, вообще походил на благовоспитанного мальчика, стоически выдерживающего скучную церковную службу.
Может быть, Редлих действительно полковник генштаба? Для Скорина к обеду подавали хлеб, сегодня хлеба не было, значит, Шлоссер не хочет, чтобы гость обратил внимание на русские вкусы Пауля Кригера.
В отеле убит бизнесмен Антон Проскурин. Незадолго до этого он обманом выудил у компаньонов крупную сумму денег, планируя сбежать в Таиланд, но не успел… Полковники МВД Гуров и Крячко расследуют дело и выходят на серьезных людей, чьи интересы опасно пересекались с интересами убитого. Но после тщательной проверки сыщики приходят к выводу, что убийцу надо искать не среди обманутых дольщиков. Их внимание переключается на одну из девушек, с которыми Проскурин проводил время накануне гибели: слишком уж не похожа она на «ночную бабочку», за которую себя выдает…
Неизвестные захватили семью посла Азербайджана в Англии, убит генерал ФСБ. Кто стоит за этими событиями? Полковник Гуров и его друзья вступают в схватку не только с бандгруппой, но и с коррумпированными чиновниками…
Это серийное убийство даже видавшего виды сыщика Гурова привело в состояние шока. Тринадцать трупов – и все сотрудники правоохранительных органов! Едва начав расследование, полковник Гуров вышел на восемнадцатилетнего парня Алексея Солнышкина, бывшего детдомовца, недавно осужденного якобы за преднамеренное убийство девушки. Изучая личное дело Алексея, беседуя с людьми, которые его близко знали, Гуров приходит к выводу, что уголовное дело в отношении Алеши было сфабриковано. Но кем? Расследование выводит полковника на человека из высших эшелонов власти…
Сыщик дел не выбирает. На этот раз полковник Гуров оказался… в цирке. Дрессировщики, клоуны, гимнасты, а среди них затаился хладнокровный и умный убийца. Дело закручивается гораздо сложнее, чем предполагал сыщик. Похоже, он перешел дорогу весьма высокопоставленным лицам – на него напустили целую свору коллег-перевертышей и их дружков-бандитов. Но цирк есть цирк… И Гуров устраивает грандиозное представление…
Наша сегодняшняя жизнь дает много примеров того, что люди в борьбе за власть готовы на все. Для осуществления своих грязных сценариев они находят `профессионалов`, не останавливающихся, ни перед чем, а сами, не причастные к кровавым драмам, продолжают свои устрашающие политические игры. Именно с такими людьми сталкивается полковниц Лев Гуров в новом романе известного мастера криминального жанра Николая Леонова.
Журналиста убили, а его труп привязали к метеорологическому шару, который и унес тело далеко за пределы Москвы. Ни следов, ни улик. Полковники МУРа Лев Гуров и Станислав Крячко выясняют, что любопытный журналист сунул нос в дела фирмы «Русский зодчий», главный бухгалтер которой тоже убит весьма экстравагантным способом. Сыскари взяли след, но тут в дело вмешивается глава «Русского зодчего». Он самостоятельно вычислил убийцу и… попал в их лапы. Ситуация форс-мажорная, значит, и действовать надо соответственно…
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.