Вариант «Омега» (= Операция «Викинг») - [62]
— Вы любите глинтвейн?
— Очень. — Лота улыбнулась.
— Сейчас я приготовлю. — Достав две бутылки вина, Скорин вышел из гостиной.
На кухне садовник и рыжий слуга играли в карты. Увидев Скорина, они испуганно переглянулись. С одной стороны, он офицер чуть ли не хозяин особняка, с другой — арестант. Не обращая на них внимания, Скорин в поисках нужных снадобий открывал шкафы. Он отрезал несколько долек лимона, взял кастрюлю, бросил в нее щепотку корицы, несколько кусков сахара — и молча вышел. Охранники облегченно вздохнули.
Лота с любопытством следила, как он, смешав в кастрюле два сорта вина, поставил ее в огонь. Девушка никогда не думала, что может с симпатией смотреть на русского разведчика. Ей порой казалось, что ее разыгрывают: высокий худой человек с тонким, интеллигентным лицом и большими голубыми глазами не мог быть русским да еще коммунистом. Он не мог быть военным, человек с такими глазами не может выстрелить в другого человека. Вот барон может, он другой. Да, конечно, он настоящий мужчина…
— Не знаю, вкусно ли, но горячо наверняка. — Он посмотрел на кружки с шипящим напитком. — Рискнем?
— Рискнем, капитан. — Лота, как и все в доме, называла русского «капитаном». Обжигаясь, она сделала несколько маленьких глотков.
— Похвалите меня, Лота.
— Вы молодец… Вам страшно, капитан? — неожиданно для самой себя спросила она.
— Я далеко не смельчак, как барон. — Скорин засмотрелся на уютное пламя камина. Огонь мерно гудел, потрескивали поленья. Пламя, которое за минуту до того длинными языками тянулось вверх, теперь растекалось по углам, притаившись, ждало новой жертвы. Скорин подбрасывал новое полено, огонь его облизывал, словно пробовал на вкус, некоторое время казалось, что огонь, насытившись, смилостивился над новой жертвой. Так только казалось, он играл с ней, согревал, чтобы зажечь сразу, со всех концов.
Скорин смотрел на огонь, думал о сидевшей рядом девушке. Что-то нравилось в ней. Она была естественна, не пыталась изображать роковую, многоопытную, циничную женщину. Лота вообще ничего не изображала, просто жила рядом. Скорину даже казалось, что она вообще не понимает своей роли в происходящем.
Странное существо. Присутствие ее здесь не очень понятно. Конечно, женщина Шлоссеру в этой операции нужна. Но не такая, совсем не такая.
— Лота, вы кончали школу или пришли в разведку из самодеятельности? — спросил Скорин.
— Как, капитан? — Лота не поняла слова «самодеятельность». — Я не училась… то есть училась, конечно… Я не могу работать в абвере. Не могу.
— Понятно. Вы любите барона. — Скорин не спросил, сказал утвердительно. — Он тоже вас любит. Еще не понимает этого. — Скорин говорил о любви, а лицо его было сурово, даже жестоко. Лота никогда не видела у капитана такого выражения, смотрела испуганно, инстинктивно чувствуя, что капитан думает о бароне. — Любит. Я помогу барону понять, что он любит вас, Лота…
— Как вы можете…
— Что? — Скорин повернулся вместе с креслом. — Что я могу? — Он вздохнул, усмехнулся, извиняясь за несдержанность, сказал: — Я не хотел вас обидеть, Лота. — Он стал прежним — задумчивым и мягким.
Лота представила, каким чужим и одиноким он должен чувствовать себя в набитом охраной доме.
— Вам страшно? — вновь спросила она.
— Смерти не боятся лишь ребятишки. — Мысль, бродившая впотьмах, вдруг обрела ясные очертания. Миловидная девушка мирно сидит рядом, кутается в платок и с любопытством его разглядывает — ее можно превратить в оружие. Каким образом? Сергей вспомнил, как днем в баре гестаповский лейтенант шептал адрес и маршрут человека в темных очках. — О смерти сейчас многие знают, Лота. — Он повернулся к огню и спросил:
— Хотите, я научу вас не бояться? Я знаю один секрет.
— Хочу, — ответила девушка. — Научите, капитан.
— Хорошо. Я расскажу вам о человеке в белом халате. Он сейчас живет в Таллинне, носит темные очки, белый халат и белую аптечку в руках. Он любит белый цвет, Лота. На белом очень хорошо видна кровь. Вы знаете, Лота, что у нас у всех внутри кровь. На белом кровь алая…
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
На фронте Константин Петрухин был определен в полковую разведку. Приказ об откомандировании Петрухина в Москву поступил в штаб полка, когда он с группой разведчиков был за линией фронта. Вернулись ни с чем, взять «языка» не удалось. Получив приказ явиться к командиру полка, Костя, как был в промокшей плащ-палатке и залепленных глиной сапогах, так и явился — пусть начальство видит, что разведчики не в игрушки играли в тылу у немцев. Воинственный запал Кости пропал даром, майора в штабе не оказалось. Начальник штаба вручил Петрухину предписание срочно прибыть в Москву к комбригу Симакову.
Симаков принял Петрухина более чем сдержанно. Испортил ему настроение вид Петрухина: тот все время беспричинно улыбался. Хорошо комиссар не видит, из-за какого человека Симаков рапорты писал. Очень несерьезное впечатление производил на начальство лопоухий Костя. Довольный, словно получил приглашение на новогоднюю елку, он ничего не спрашивал, не уточнял, нетерпеливо топтался в кабинете, казалось, ждал, когда же наконец кончатся наставления, предупреждения, поучения и можно будет вприпрыжку скатиться с лестницы.
В отеле убит бизнесмен Антон Проскурин. Незадолго до этого он обманом выудил у компаньонов крупную сумму денег, планируя сбежать в Таиланд, но не успел… Полковники МВД Гуров и Крячко расследуют дело и выходят на серьезных людей, чьи интересы опасно пересекались с интересами убитого. Но после тщательной проверки сыщики приходят к выводу, что убийцу надо искать не среди обманутых дольщиков. Их внимание переключается на одну из девушек, с которыми Проскурин проводил время накануне гибели: слишком уж не похожа она на «ночную бабочку», за которую себя выдает…
Неизвестные захватили семью посла Азербайджана в Англии, убит генерал ФСБ. Кто стоит за этими событиями? Полковник Гуров и его друзья вступают в схватку не только с бандгруппой, но и с коррумпированными чиновниками…
Это серийное убийство даже видавшего виды сыщика Гурова привело в состояние шока. Тринадцать трупов – и все сотрудники правоохранительных органов! Едва начав расследование, полковник Гуров вышел на восемнадцатилетнего парня Алексея Солнышкина, бывшего детдомовца, недавно осужденного якобы за преднамеренное убийство девушки. Изучая личное дело Алексея, беседуя с людьми, которые его близко знали, Гуров приходит к выводу, что уголовное дело в отношении Алеши было сфабриковано. Но кем? Расследование выводит полковника на человека из высших эшелонов власти…
Сыщик дел не выбирает. На этот раз полковник Гуров оказался… в цирке. Дрессировщики, клоуны, гимнасты, а среди них затаился хладнокровный и умный убийца. Дело закручивается гораздо сложнее, чем предполагал сыщик. Похоже, он перешел дорогу весьма высокопоставленным лицам – на него напустили целую свору коллег-перевертышей и их дружков-бандитов. Но цирк есть цирк… И Гуров устраивает грандиозное представление…
Наша сегодняшняя жизнь дает много примеров того, что люди в борьбе за власть готовы на все. Для осуществления своих грязных сценариев они находят `профессионалов`, не останавливающихся, ни перед чем, а сами, не причастные к кровавым драмам, продолжают свои устрашающие политические игры. Именно с такими людьми сталкивается полковниц Лев Гуров в новом романе известного мастера криминального жанра Николая Леонова.
Журналиста убили, а его труп привязали к метеорологическому шару, который и унес тело далеко за пределы Москвы. Ни следов, ни улик. Полковники МУРа Лев Гуров и Станислав Крячко выясняют, что любопытный журналист сунул нос в дела фирмы «Русский зодчий», главный бухгалтер которой тоже убит весьма экстравагантным способом. Сыскари взяли след, но тут в дело вмешивается глава «Русского зодчего». Он самостоятельно вычислил убийцу и… попал в их лапы. Ситуация форс-мажорная, значит, и действовать надо соответственно…
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.