Вариант «Ангола» - [110]

— Очэнь гладко, батоно, очэнь. Тэбе надо в писатэли идти, — продолжал язвить Горадзе. Видимо, он был в душе прирожденным спорщиком и никак не мог согласиться с оппонентом, выискивая все новые причины для этого. Конечно, идеи Вершинина не подкреплялись никакими доказательствами, однако, с другой стороны, и не опровергались тоже. Ругаться и спорить не имело смысла: все это понимали, вот только перестать пикироваться не могли.

— Хватит, товарищи! — твердо сказал я, поднимая руку. — У нас с вами есть гораздо более насущные проблемы.

Следующие полчаса мы посвятили разработке плана преследования "бесов". Было решено выслать в авангард разведку — Радченко и Кондратьева. Они должны были идти по следу, и в случае, если явно видимые днем и ночью капли ярко-синей жидкости пропадут, делать другие заметки, чтобы остальные не сбились с пути. Кроме того, они, как наиболее опытные бойцы, могли заранее обнаружить засаду, буде такая случится на пути.

Следом шла основная группа отряда. Ученые, лошади, раненый Данилов, который уже мог идти на своих двоих. По сторонам на некотором отдалении в качестве бокового охранения двигались Валяшко и Клюйко, в полукилометре позади — Грищенко и Яровец. Новиков с поваром Олейником управлялись с лошадьми, остальные тащили тяжелые рюкзаки. Даже Зоя, несмотря на неуклюжие протесты Вершинина, нагрузилась до самого предела. Причем, большую часть ее поклажи составляли бумаги — куча отчетов о деятельности прииска, которые, на мой взгляд, нужно было просто сжечь. Ну не смешно ли в нашем положении надеяться предоставить начальству доклад о том, сколько ты добыл алмазов, когда все эти алмазы того… тю-тю? Впрочем, все свои мысли я благоразумно держал при себе. Девушка и так потрясена сверх меры. Кроме всего прочего, она потеряла дело жизни, прииск, доставшийся ей, можно сказать, в наследство от отца. Сжечь бумаги — значит признать полное поражение. Вот и приходится ей мучиться, бедняжке.

Форсировав речушку, мы прошли на восток до следующей, чуть большей по размеру. Обычно тут было пасмурно, хотя и жарко, но сегодня солнце светило вовсю, пот с нас лил в три ручья — ничего себе, Новый год на носу! На небе ни облачка, ближайший сезон дождей через полтора месяца, деревья растут по одному или маленькими кучками, а между ними иди себе по колено в желтой траве. С другой стороны, хорошо, что сейчас сухо. Реки, что на пути встречаются — просто жалкие ручьи в болотистых берегах. Неприятно переходить, но возможно. Если бы шли дожди, мы бы через них ни за что не переправились. А вот "бесы" — те, наверное, кроме прочего, еще и летать умеют, или прыгают очень далеко. На берегу реки Кондратьев отстал от старшины и показал нам три глубоких, четких следа в подсыхающей грязи. Узкие овальные вмятины с четырьмя отростками. Сказал бы — пальцами, но разве бывают пальцы на пятках? "Передние пальцы" были явно вдавлены в грязь сильнее задних.

— Нэ копыта, — скептически сказал Горадзе, осмотрев след. — Какые же оны бесы послэ этого?

— Предлагаю выдать Лаврентию дополнительный груз, чтобы у него спорить сил не оставалось, — подал голос Анте.

— Хочэшь, тебя понесу? — предложил технолог и засмеялся, увидев, как Илья Карлович побледнел. — Шютка.

Кондратьев перевел интересующихся через речку и показал еще несколько характерных вмятин. Они тоже были глубокими, на сей раз с упором на "пятки", и, кроме того, парными.

— Там прыгнули, без разбега, — пояснил Гриша. — Тут приземлились.

— Норму ГТО перевыполнили, безусловно, — пробормотал Попов. — Прыжок метров на шесть-семь, верно? Эх, вот бы осмотреть такой организм!

— Смотри, как бы они вас сами нэ препарировалы, э? — предостерег вездесущий Горадзе.

— Ну вас, дядя Лаврик! — засмеялась подошедшая Зоя. — Что это вы всех пугаете? Если эти существа дали кристаллы ангольцам, то не для того, чтобы навредить, ведь так? Значит, они добрые и хорошие.

Горадзе открыл рот, чтобы сказать в ответ, наверняка, какую-то колкость, но передумал, махнул рукой и отошел прочь.

— Представьте, если бы нам удалось расположить этих… ну, не хочется мне их "бесами" называть, — с воодушевлением сказал Вершинин, остановившись, конечно же, как можно ближе к Зое. — Уговорить их перебраться в СССР. Сражаться наконец на нашей стороне против фашистов! Я уверен, победу можно было одержать очень скоро, и с минимальными потерями.

— Будь уверен, Александр, фашистов мы и так побьем! — ответил ему я, на мгновение вспомнив о собственной должности. — Кроме того, создается впечатление, что "бесы" не самые воинственные создания в мире. Обездвижили нас, схватили кристаллы — и бежать.

— Ну так мы же не фашисты, они это прекрасно понимают. Просто не до конца разбираются в положении, которое сложилось в мире, и…

— Хватит на этот счет распространяться! Сплошь все досужие вымыслы… Может быть, мы их и найти-то не сможем. А может, найдем, да они с нами разговаривать не станут. Будете приставать со своими идеями — тогда и вовсе накостыляют.

Вершинин с немалым удивлением оглянулся на говорившего: это был Раковский.

— Какие-то пораженческие настроения среди нас преобладают, — пробормотал Сашка. — Как это не найдем? След вон какой прекрасный.