Вареон - [3]

Наверняка, она единственная из нас неплохо встретила прошедший праздник. Постепенно автобус заполнялся, в центре города стал набитым, как сумочка моей мамы, а по мере приближения к окраине опять опустел.

Когда мы подъехали к нужной остановке, мужчина с шарфом уже спал, старушка сменилась молоденькой девушкой с заплаканными глазами, а я старалась унять нервическую дрожь, поняв, что привидевшаяся остановка все же существует, и безумие продолжается. Когда я встала, мое резкое движение разбудило спящего, тот, выглянув в окно, подозрительно быстро вскочил, и, когда я вышла через переднюю дверь, вышел через заднюю, при этом мне его движения показались на удивление знакомыми и вовсе не сонными. Но мужчина, не обращая на меня внимания, уверенно направился в противоположную сторону, а я успокоилась. Только маньяка на мою голову и не хватало, но это не повод видеть маньяков в каждом прохожем… Снег все еще шел, уже расцвело, после автобусной духоты меня встретил зимний холод, я опять пожалела о своей глупости, страшно захотела вернуться, пока не поздно, но дух Александра незримо тянул меня вперед, и я пошла. Чувствовала себя полной дурой, но пошла! Идти по снегу было не очень удобно. Это из окна он красивый и пушистый, а топать на каблуках по едва видной тропинке, занесенной белой порошей и рискуя заблудиться, это дело другое. Уже через минут десять такой ходьбы я страшно устала. Мало того, белоснежный покров вызывал у меня паранойю. Пару раз мне показалось, что за мной следят, но, оглядываясь, я видела все ту же пелену снега, и, в конце концов, списала примерещившееся своим страхам и свойственной мне мнительности. Проклятая арка нашлась на удивление быстро, по сугробам походить мне пришлось недолго. Но увиденное не успокоило. Напротив, испуганно задрожав, я сунула руку в карман и нащупала тоненький ободок лезвия.

Того самого, что я своими ручками несколько часов назад вытянула из бритвы Максима. Надеясь, что не понадобится… Мне стало страшно.

Голос Александра все еще жил во мне, но порезать себе руку оказалось делом не простым. Причинить себе боль, зажать в себе инстинкт самосохранения, как же это оказалось сложно! Справилась я только через минут пятнадцать… Кровь хлынула чуть ли не фонтаном, но боли я, почему-то не почувствовала. Мне даже стало интересно — что будет дальше? На мгновение я испугалась, что ничего не произойдет и мне придется с окровавленной рукой идти назад, искать помощи, объяснять, что я не самоубийца и только слегка порезалась… Господи, Александр, почему ты меня все время ставишь в глупое положение! Но, как оказалось, волновалась я зря. Едва первая капелька моей крови коснулась белоснежного покрова, как арка наполнилась подозрительно знакомым сизым туманом, и в то время, как мой разум кричал караул, послушное не моей, чужой воле, тело упрямо сделало шаг вперед, и перед тем, как потерять сознание, мне почудилось, что я увидела чью-то тень, скользнувшую за мной следом…

2

Хочу вам сказать, что это только в романах и фильмах терять сознание красиво и даже романтично. В жизни — приключение не из приятных. Мало того, что я при падении хорошенько приложилась затылком о сук, а плечом о ствол дерева, так у меня еще некоторое время сильно кружилась голова и тянуло к рвоте. И это были не все сюрпризы. Очнулась я в крайне неудобном положении: что-то впилось мне в спину, судя по острым концам — шишка, подогнутая под тело нога затекла и не хотела шевелиться, щека лежала на вылезшим из земли корне, а только что вползший на меня муравей как раз норовил укусить обнаженный локоть, за что и слетел одним щелчком с насиженного места. Лишь потом до меня дошло: какой муравей? Зима на улице! Какая рука? Я же была в замшевой куртке и перчатках… Почувствовав неладное, я осмотрела свой наряд, и оказалась в полном недоумении: видимо, головой я ударилась гораздо больше, чем думала. Впрочем, ничего изменить уже нельзя, и надо наслаждаться видением, пока можно — не в первый раз. Если же мне суждено истечь кровью на том снегу, то, что теперь поделаешь? Может это — подобие рая? А почему бы и нет! Летний лес душу грел солнечным светом, в траве краснела крупная земляника, гуляли блики по стволам сосен. Зимний холод, недавно совсем реальный, остался где-то далеко в памяти. Вместо теплой куртки на мне было полупрозрачное розовое платье с пышной, до пят, юбкой, надетое на более плотный красный низ. Мое лицо почти скрывал тончайший платок из той же красной ткани, расшитый серебром, оставляя открытыми только глаза. На руках и ногах поблескивали явно не дешевые браслетики, а шею приятно холодило колье из красных камушков, на мой неискушенный вкус — рубинов.

Ступни защищало подобие того же цвета тапочек, вышитых тем же серебром. В руке я держала проклятый медальон… Медальон вернул меня к действительности… Сунув ненавистное украшение в маленький мешочек на шее, я задумалась… Наряд шикарный, только вот обстановка ему не соответствовала. В таком великолепии по дворцам ходить хорошо, может, по асфальту мимо удивленных парней, но явно не по летнему лесу, где кругом одни сучки да змейки. Да и любоваться моей красотой тут некому, кроме очень даже симпатичного животного с тонкими, остренькими копытцами, узкой мордочкой и мягкими глазками. Милое создание хрумкало земляничные листья и чем-то напоминало мне осла. Хорошо, если только видом, а не характером… Транспорт, вроде есть, местный костюм, тоже, пора и в дорогу.