Вардес: Лик Бога - [76]

— По дороге, на меня напали разбойники, — продолжал я выдумывать на ходу, – но не смотря на то, что все мои слуги мертвы, я не могу оставить свою миссию.

Услышав это, староста ожесточенно закивал. Значит верит безоговорочно.

— В общем, мне нужен запас еды, воды, карта и… — я взглянул на объемную фигуру хозяйки дома, — два куска хорошей материи. И побыстрей я спешу.

— Все будет еще до вечера, — уверил меня он.

Лейла не знала, как реагировать на свои обновки. Ее распирало двоякое чувство. С одной стороны, повелитель сделал ей подарок, с другой, он просит прикрыть этими тряпками грудь и чресла.

Она странно смотрела на меня. Я понял, что опять не решается обратиться.

— Ты хочешь что-то мне сказать? Говори.

— Мой повелитель, — быстро произнесла она, — тебе не нравятся моя грудь и… и бедра?

— Что?! — изумился я.

— Зачем ты хочешь, чтобы я пряталась в этих тряпках? — спросила она обиженно.

— Неужели я так отвратительна?

— Вот закомплексованная девка…

— Что, повелитель?

— Лейла, я скажу тебе слова, о которых, наверно, придется жалеть, — начал я, набирая в грудь больше воздуха. — Ты, возможно, самая красивая девушка из всех, которых я видел. У тебя шикарная грудь и изумительная попа. Между нами это ничего не меняет, но ты должна знать, что ходить нагишом нельзя. Так не принято среди людей. Ты разве этого не знаешь?

На нее нельзя было смотреть без улыбки. Она хватала ртом воздух, на щеках выступил румянец. В глазах такой восторг и счастье, что я ожидал от нее броска мне на шею.

— Мой повелитель, то, что ты сказал, это правда? — медленно, останавливаясь на каждом слове, произнесла она задрожавшим голосом.

— Ну да, среди людей разгуливать…

— Нет. Я спросила про то, что ты сказал обо мне…

Я улыбнулся ей нежно, по-другому с ней и нельзя:

— Да, Лейла, ты просто прекрасна. Но только не возгордись.

Я впервые видел, как она широко улыбается и даже как будто светится неземным огнем. Белоснежная улыбка удивительно подчеркивает изящные контуры лица, и я едва сдержался, чтобы не придвинуться к ней ближе.

— Спасибо, повелитель, — едва слышно шепнула она. — Я буду хранить эти слова в своем сердце всю жизнь.

Мне стало не по себе. Может, я делаю что-то не то? Эх, где мне найти ответы…

Переодевшись, она стала выглядеть не намного хуже, чем была. Босая, из одежды только широкая набедренная накидка и обтягивающая высокую грудь полоска материи.

Странная одежда только подчеркнула ее формы.

Но по крайней мере, по дорогам и деревням можно идти не таясь. Голая дева вызывала бы, по меньшей мере, удивление. А сейчас вызовет разве что интерес со стороны мужчин. Правда и в этом я был не уверен, так как по-прежнему не имел понятия о нравах и обычаях людей, заселяющих этот мир. В средневековой Европе инквизиция сожгла бы Лейлу только за этот едва прикрывающий срамные места наряд.

А в то же время в Индии ее бы не приняли даже за девушку достойную внимания. Там ценились фигуры толще, этак, раза в два.

Деревней по пути больше не встречалось. А на следующий день я ощутил знакомый запах гниющего болота. Обещанные Лейлой топи распростерлись перед нами спустя час. Сизый дымок испарений возвышается над бескрайними трясинами, но до тумана, как в болотах у Высокой Башни, этому было далеко.

Мы встали у крутого травянистого обрыва, внизу распростерты, покуда хватало глаз, гнилые трясины.

— Тут нет тропы, Лейла, мы можем утонуть. Вдобавок, я никогда прежде не ходил по болтам.

— Мой повелитель, я проведу тебя, — уверенно сказала Лейла.

Сказала с такой уверенностью, что я поверил без какого-либо сомнения. Потом я еще раз вспомнил дорогу магов, проходящую через болота. Я припомнил, как на меня напало чудовище, едва я шагнул на обочину. Берлок…

— Лейла, а берлоки или еще что похуже в этих болотах не водятся?

— Конечно водятся, повелитель. Берлоки устраивают логовища в трясинах, дикие вампиры вьют гнезда, где посуше. Ну и само собой, тут обитают пауки и нечисть.

От таких слов тело вмиг покрылось гусиной кожей, я спросил, стараясь, чтобы в голос не проступила дрожь:

— Что за пауки и нечисть?

— Обычные, каких хватает в любом крупном болоте. А Топи не просто большое болото, его размер измеряется целыми акрами.

— И почему в таком болоте Арайдону понадобился храм?

Она грустно усмехнулась:

— Повелитель, наш бог ведь не сам строил себе храм. Как сказал призрак, во времена Великого Смятения некоторые верующие в Арайдона, спасаясь от истребления, устроили поселение в этих топях.

Я пропустил замечание Лейлы о «нашем боге», но обратил внимание на странность:

— Что-то я не припомню, чтобы дух это говорил.

Она быстро стрельнула на меня глазками и тут же отвернулась:

— Дух пришел вчера ночью, но ты спал.

— И что?

— Я запретила ему тебя будить, повелитель, прости.

— И дух тебя послушался?

— В иерархии я стою выше него… Да и потом, я пригрозила, что разорву его, если вздумает тебя разбудить.

Я мысленно присвистнул, но она склонила обычно высоко поднятую голову так виновато, что я не стал заострять на этом внимание.

— Ладно, а где люди, что строили храм сейчас?

— Зачахли и умерли от болезней. В Топи люди не живут….

— Лейла, я пока тоже человек. Скажу больше, я безоружный, да и неумеющий сражаться человек. Я не смогу справиться с вампирами, пауками и прочими берлоками…. Ты удивлена?