Вардананк - [75]

— Родные княгини часто гостят у тебя в замке?

— Часто, — кратко ответил нахарар своим густым басом и взглянул искоса на Артака.

— Всей семьей?

— Всей, — подтвердил Рштуни, уже заинтересовавшийся, куда заведут эти расспросы.

Они проехали дальше. Артак переменил позиции.

— Далеко до их замка?

— У них замка нет. Мой тесть простой сепух. То обстоятельство, что Рштуни вдруг ответил ему уже не так кратко и резко, ободрило Артака. Он продолжал расспросы:

— Та девушка, котороя гостила в замке Огакан, также бывает с родными?

— Всегда.

— А теперь она здесь, в замке?

— Да, здесь, — ответил нахарар, с интересом разглядывая Артака. Ему хотелось спросить, почему это так интересует его гостя, но он сдержался и с некоторым лукавством, которого не был лишен, хотя и напускал на себя простодушие, стал ждать, чтоб Артак хоть немного поведал о своей тайне.

— Но она не показалась. Может быть, она отлучилась куда-нибудь? — спросил Артак; сердце у него замирало.

— Не знаю, — ответил нахарар и погнал коня. Артак последовал за ним. И так как он умолк, Рштуни, переждав немного, сам спросил:

— У тебя к ней дело?

— Нет, я просто так спросил, потому что не вижу ее в замке… Что за человек твой тесть?

— Кошку видал? Смешай уксус с перцем, свари в нем кошку и съешь с когтями, — вот и будет мой тесть!

— Такой строгий? — рассмеялся Артак.

— Крапива! Супругу мою мне пришлось вырвать у него ценой тысячи уловок. И когда, получив его согласие, я уже шел с нею в церковь, он вдруг взял свое согласие обратно!

— Причина?

— Быть может, кто-нибудь и знал причину, но не он. В последнюю минуту, вероятно, ему втемяшилось в голову: «нет»! Настоящий самодур. А уж упрям, как верблюд!..

— Значит, вырвать у него девушку — это воинский подвиг?

— Мука. Пытка! Знаешь, зачем он приехал ко мне?

— Зачем?

— Чтобы следить за дочерью — моей княгиней: как бы она не стала беседовать со мной, улыбаться мне, заниматься мной!

— А кем же ей заниматься?

— Господь его ведает. Если он не найдет человека, которому мог бы прекословить, он начинает противоречить самому себе: сперва скажет «да», потом «нет» — и кончено!..

— Да, трудно у него просить дочь…

— Легче постричь яйцо, чем вырвать один волосок у моего тестя!.. Да, крепкий это орешек!

Нахарар Рштуни, человек обычно ленивый и немногословный, не был лишен юмора. Он и сейчас стал подтрунивать над своим тестем.

Артак испытывал к нему все большее и большее расположение.

Чувствуя, что напал на слабую струнку нахарара, он вдруг придержал коня и сказал:

— А ты знаешь, ведь один из наших нахараров заглядывается на Анаит!

— Кто?

— Кажется, Атом Гнуни.

— Гм!.. — хмыкнул себе под нос Рштуни, мысленно добавив: «Кто другого дураком считает, часто сам остается в дураках». Он разгадал Артака, но не показал вида.

— Значит, Атом вскоре заявится со сватовством?

— Вероятно. Но как ему быть с твоим тестем?

— Тестя он должен взять в качестве приданого: в иглах недостатка ощущать не будет.

— Что ж, и заберет! Если нравится невеста, понравится и тесть.

— Противный человек даже и в пасху противен! — со смехом заметил Рштуни.

На этом беседа кончилась, но Рштуни задумался: значит, Артак заехал к нему ради Анаит… И этот его противник надеется взять в жены девушку из его замка?.. «Да ты ее не увидишь, как ушей своих», — решил он и, вновь помрачнев, умолк.

Прогулка длилась недолго. По возвращении в замок Артак стал искать Анаит. Для него все еще было тайной: почему она не показывалась?

День он провел в обществе нахарара, который говорил мало, иногда неприязненно оглядывая Артака. За обеденным столом, кроме них, сидели два немногословных и сдержанных сепуха, которые держались по отношению к Артаку так же, как их князь: они говорили мало и окидывали его подозрительными взглядами. Когда же Артак заговорил о войне за родину, о том, что должны быть готовы все, они отвечали вежливо, но в неопределенных выражениях.

Но кто же были эти люди, удостоившиеся чести стать сотрапезниками князя Рштуни? Одно было ясно: они пришли по приглашению нахарара. Из-под густых бровей сепухи часто обменивались заговорщическими взглядами, и было очевидно, что, прибыв по срочному и важному делу, они терпелиро выжидают конца трапезы.

Нахарар многозначительно посмотрел на дворецкого, который сократил церемониал обслуживания и подал сладкие блюда.

— Выпьем, князь, за ясное солнце! — поднял чашу за здоровье Артака нахарар, чтобы завершить обед любезностью. Подняли чаши и остальные, как велел обычай.

Обед был кончен. Артак выразил желание подняться к себе. Нахарар с радостью отпустил его. Дворецкий проводил Артака и уже собирался оставить его, когда Артак внезапно спросил:

— Скажи мне, ориорд Анаит здесь, в замке?

Точно молния поразила дворецкого. Он смотрел на Артака и молчал.

— Не знаешь? — переспросил Артак.

— Не знаю, государь! — отозвался тот, обрадовавшись, что Артак сам подсказывает ему ответ.

— Неужели она не приезжала в замок?

— Нет.

— А князь знает, что ориорд здесь, или не знает? Дворецкий использовал этот вопрос:

— Не знает, государь.

— Хорошо, можешь идти.

Артака как будто ударили обухом по голове. Он был ошеломлен. Что же это, нахарар говорил, не зная наверняка? И если дворецкий не знает, в замке Анаит или нет, — то кто же может это знать? И кого еще расспрашивать после этого?