Вардананк - [53]

Все были изумлены, все ждали, что Васак объяснит, в шутку ли он говорит, или всерьез.

Но нет, он не шутил!

— Итак, ответное послание написано. Да, государи нахарары! «Скажите, когда писался ответ, все ли было взвешено, все обдумано, все взвешено, и лишь после этого бил составлен ответ?» — «Да!» — «А где был марзпан?» — «В столице…» Так не удивляйтесь, государи нахарары, если первым ко двору буду призван именно я!

— Мы и не удивимся! — отозвался Вардан холодно и чуть пренебрежительно.

Васак вздрогнул, словно от неожиданно полученного удара.

— Ну да, государь марзпан, во главе всех дел страны поставлен марзпан, и он несет ответственность за все. Такова уж должность марзпана!

— Должность марзпана установлена персидским двором и прежде всего установлена для служения великой арийской державе. Сидеть в этом кресле и внимать вашему ответному посланию мог бы перс! Случайно сижу я…

Вардан спокойно прервал его:

— Согласен ли ты дать этот ответ?

— Я христианин и армянин! — гневно ответил Васак Сюни. — С духом послания я, разумеется, согласен! Но ведь одновременно я — марзпан, я — сановник царя персидского! Стало быть, я не могу участвовать в ответе так же, как не мог явиться в храм, когда вы этот ответ составляли. Здесь — вы, а там — царь персидский. Я отошлю ваш ответ царю царей и скажу так: «Вот наши нахарары — твори волю свою…»

Вардан возвысил голос:

— Зачем ты постоянно поминаешь имя царя персидского и связываешь этот вопрос с царем царей? Предоставь царю царей заниматься делами его государства! А наше дело — наша совесть, наша страна, наша свобода! Если ты хочешь запугать нас, так и скажи!

— Мы уже посвятили себя смерти, государь марзпан! — произнес Ваан Аматуни. — А страшнее смерти в этом мире уж ничего нет… Мы связаны обетом!

— И господь бог — опора наша! — подтвердил католикос, подымаясь, чтобы прочесть молитву. Все встали; встал и Васак. Когда католикос закончил молитву, Васак сказал:

— Я ничего против не имею. Я требую лишь объединения разрозненных княжеских сил… Объединения всей страны Армянской!.. Поймите это!.. Переждите некоторое время…

Вардан сухо возразил:

— Ждать без конца мы не имеем возможности. Сейчас нам грозит уничтожение, и беда не будет ждать. Я воин, и я иду предупредить грядущую беду.

— Да воздаст господь каждому по совести его и разумению его! — сказал католикос. — Вот, государь марзпан, вручаем тебе наше ответное послание. Соблаговоли передать его сановнику, доставившему указ…

Католикос протянул пергамент; Гевонд подбежал, принял послание и передал Васаку.

Марзпан взял пергамент, свернул его, задумался на мгновение, затем встал.

— Да осенит господь доброй мыслью всех нас! — промолвил он, взглянул на Гадишо, понял смысл его ответного взгляда и решительно направился к выходу.

— Пребывайте с миром! — приветствовал он на прощание участников собрания.

— Иди с миром! — послышалось ему в ответ.

Наступившее тяжелое молчание свидетельствовало о том, что уход марзпана не принес нахарарам успокоения, а наоборот, смутил их. И смущение вызвали не только возражения марзпана. Чувствовалось, что еще какое-то сомнение тайно грызет души многих.

Молчание нарушил взволнованный и встревоженный католикос:

— Единения нет среди нахараров! Марзпан не согласен с нами… Вот в чем горе…

— Единения нет!.. — холодно подтвердил Манэч.

— Но единение необходимо. Мы связаны священным обетом! Мы клялись стоять насмерть, объединиться!

Заговорил Вардан:

— Я начинаю бояться, что и это единение нахараров и духовенства не даст нам спасения!

Нахарары с тревогой и изумлением обернулись к нему.

— Тогда о какой же войне может идти речь? — с насмешкой заметил Манэч.

— Войну не мы затеваем, а Азкерт! — резко оборвал Вардан.

— Но разве война так уж неизбежна? Что представляем мы собой рядом с могущественными арийцами? — опять поднял голос Манэч. — Да и не готовы мы к войне, если б даже и пожелали воевать!..

— На весь народ гроза надвигается, о какой готовности может тут идти речь? — укоризненно возразил Вардан. — И князь, и простолюдин…

— Вот тут-то и таится корень зла — в этом простолюдине, в этом звере, которого вы выпустили из клетки! — не сдержал себя Гют, которого, очевидно, все еще угнетало пережитое им оскорбление.

— Совершенно правильно!.. — холодно и пренебрежительно произнес Гадишо. — Не так опасен Азкерт, как наш внутренний враг — простолюдин! Но теперь уже поздно, — добавил он со злобой. — Уже вырвался на волю этот зловещий поток! Теперь он все унесет…

— Да, унесет!.. — повторил с усмешкой и Вардан.

Вновь наступило тяжелое молчание. Вардан нарушил его:

— Так вот, государи, владетели страны Армянской! Тут удивляться нечему! Вы все медлите встать на защиту ваших исконных владений, а простой народ уже поднялся, чтобы защищать самого себя.

На лицах нахараров читались удивление и обида. Артак Рштуни не смог сдержать себя и с яростью, к которой примешалась ненависть, спросил:

— А кто позволит простому народу подняться? Как он посмеет?

Сухо и сумрачно Вардан отчеканил:

— Простой народ — это войско… Простой народ вас кормит и поит… Простой народ — это страна!..

— Простой народ — это войско?.. Но хозяин войска — я! Я погоню его — оно двинется, не погоню — оно не дерзнет!