Вардананк - [40]

— Молодец, хорошо знаешь свое дело! — одобрил Артак.

Из городских ворот вырвался конный воин, ведя на поводу двух оседланных скакунов. Подскакав к нахарарам, он доложил, что Спарапет спешно зовет их к себе. Нахарары тотчас поскакали в город.

Вараж взглянул на Маркоса. Тот как-то ежился и все держался за бок.

— Ну, что это с тобой? — с грубоватой заботливостью осеведомился, подходя к нему, Вараж.

— В боку боль схватила… — простонал Маркос.

— Да что ты?! — с беспокойством воскликнул Вараж. — Держись за мое плечо, друг…

Маркос навалился ему на плечо. Вараж обнял его, и она медленно поплелись в город. Но через несколько шагов Марков упал и стал корчиться от боли. Вместо того чтоб подбодрить его, Вараж испуганно воскликнул:

— Вот беда! Не сорвал ли ты себе, случайно, почки?

— У Мец-Морута схватило!.. — со стоном пояснил Маркос. — Если б не это, моя «Молния» обогнала бы твою «Бурю»…

Вараж чуть не обезумел от ярости:

— Что?! «Молния» обогнала бы мою «Бурю»?! Голову разобью тебе, если еще раз повторишь это!..

— И раз повторю и десять раз повторю!

— Эх, и толкает же меня сейчас сатана под руку: «Выпусти из него кишки!» — покачал головой Вараж. Маркос застонал и вновь схватился за бок.

— Ну, потерпи немного, дойдем — позову лекаря… Не разрывай же мне душу! Потерпи!

И он вновь заботливо подхватил Маркоса.

Прохожие со смехом и шутками наблюдали эти препирательства.

Немного позже из городских ворот выехал Арцви верхом на неоседланном своем коне, ведя на поводу скакуна Спарапета.

Конь Спарапета и его собственный были поставлены в те же дворцовые конюшни, где стояли кони остальных нахараров Напрасно конюхи указывали Арцви, что уход за конями — их дело, просили его пойти отдохнуть: Арцви никому не доверял ухода за скакуном Спарапета и своим собственным. Он решил вывести их за городскую стену, к берегу Аракса, чтоб искупать в проточной воде.

Засучив рукава и подвернув штаны, он вместе с конями вошел в реку.

На самом берегу разлеглись на солнцепеке два персидских воина и, разинув рты, сонливо озирались по сторонам.

Внимание одного из них привлекли скакуны Арцви. Он привстал и начал их разглядывать. Ему не понравился Арцви ни своей заботой о конях, ни своим вольным поведением. Особенно его задело то, что Арцви раза два взглянул в сторону персов, но как бы и не замечал их.

— Эй!.. — окликнул перс Арцви. — Кто ты? Как ты смеешь купать здесь коней?..

Арцви скользнул взглядом по его лицу и спокойно продолжал делать свое дело.

— Эй, с тобой говорят!.. — вновь окликнул его перс. Второй также привстал.

— А, что?.. Кто это?..

— Оборванец какой-то!.. — с гневом объяснил первый. — Купает коней в запрещенном месте! Эй, оглох ты, что ли?! Здесь ты и проехать на коне не смеешь, не то, чтоб купать их!

Арцви и не взглянул в его сторону.

Тогда персидский воин схватил камень и швырнул его в Арцви. Камень попал в скакуна Спарапета. Конь рванулся, еще миг — и, вырвав повод из рук Арцви, ускакал бы.

Арцви, не выпуская из рук поводьев обоих скакунов, подошел к персидскому воину и так ударил его ногой в грудь, что тот растянулся на земле без дыхания.

Второй воин сорвался с места, схватил с земли камень и также бросил в Арцви. Тот отклонился в сторону, вскочил на своего коня и, опять ведя на поводу скакуна Спарапета, кинулся на перса и смял его. На вопли перса выскочили его товарищи.

Из-за городских стен высыпала толпа, горожане также направились бегом к месту схватки. Подоспели и юноши, принимавшие участие в скачках.

Персидские воины забрасывали Арцви камнями, но тот ловко уклонялся от ударов; не оставаясь ни мгновения на месте, он носился вокруг персов, внезапно поворачивая коня, бросался на них и прорывал их окружение.

Скакуны разгорячились даже больше, чем сам Арцви. Они с ржанием вставали на дыбы и с таким бешенством бросались на персидских воинов, что те разбегались во все стороны. Послышались голоса:

— Хватит тебе, Арцви… Уезжай! Слышишь, Арцви?..

Но Арцви, весь окровавленный, со зловещей улыбкой на устах, сверкая глазами, продолжал нападать на воинов, пока не рассеял их.

На городской стене показался персидский сипай.

— Что здесь случилось? — крикнул он гневно и изумленно. Ему рассказали.

— Стрелами его! — приказал он. Воины кинулись за луками.

Но в это мгновение к сипаю подбежал крепостной воевода-армянин. Он в бешенстве сверкнул глазами на сипая и прикрикнул:

— Посмей только, глупец!

Сипай махнул рукой стрелкам. Те опустили луки. Приблизившись к парапету, сипай стал громко грозить Арцви.

Воевода в свою очередь подошел к парапету и знаком приказал Арцви отъехать. Арцви, наконец, опомнился. Проехав с проклятием мимо трупа первого воина, он снова погнал коней в воду и стал осматривать их, нет ли на них ран или ушибов. Убедившись, что открытых ран нет, он начал растирать ушибленные камнями места и вновь купать коней, как если б ничего не случилось.

— Кто этот щенок? Схватить его!.. — разгневанно крикнул сипай.

— Придержи язык. Руки у тебя коротки!

Внизу продолжал толпиться народ. Воевода спросил:

— Что все-таки тут произошло? Ему рассказали.

— Они скоро запретят нам и воду сливать! — крикнул Вараж.