Вардананк - [240]

Шрифт
Интервал

Но вот ворота поддались, и толпа хлынула в тюрьму. Спотыкаясь во мраке, ворвавшиеся разбрелись по проходам в поисках заключенных персов, но, не найдя никого, принялись звать тюремщика.

— Помог им бежать, проклятый… Схватить изменника! — загремел грозный голос кузнеца Овакима.

Толпа с яростью кинулась обыскивать закоулки и тайники, но тюремщика так и не нашли. Тогда стали громить тюрьму, разбили орудия пытки, посуду, двери.

С улицы, перед дворцом Васака, послышался грозный рокот толпы, постепенно все более усиливавшийся. Воины побежали к воротам. Начальник сюнийского полка Арташир дрожал от злобы и нетерпения. Васак с нахарарами поднялся на террасу.

Разбушевавшаяся толпа уже подступала ко дворцу, но нигде не было видно воинов марзпана, которые могли бы ее оттеснить и рассеять. А ведь не представило бы никакого труда подавить смуту с помощью сюнийского полка, поскольку ни Атома, ни воеводы Аветика в эту ночь в Арташате не было. Никто во дворце не задумывался над вопросом: чем же была вызвана эта вспышка, хотя, собственно говоря, задумываться и времени не было…

— Вытащить персов!.. — гремела толпа.

— Марзпан укрыт персов у себя! — прозвучал голос кузнеца Овакима.

Словно разъяренный вепрь, бросился вперед Саак.

— Куда он? Куда? — послышались вслед ему голоса. Но через мгновение уже вся толпа хлынула вслед за Сааком, устремившимся во дворец.

Опасность подступала вплотную. Тревога росла. Кровавое столкновение казалось неминуемым, но ни у кого не наблюдалось упадка духа. Толпа неслась, возбуждая и подхлестывая сама себя. Даже при желании, она уже не могла бы остановиться в своем стремительном движении. Впереди всех бежал Саак. Дворцовая стража пыталась было не пропустить их, но вскоре вынуждена была отступить. Толпа невозбранно хлынула к внутренней ограде дворца. Саак, стоявший у дверцы ограды, начал яростно колотить в нее, крича хриплым, исступленным голосом:

— Выходи, перс Деншапух, вот я принес тебе смерть!.. Деншапух содрогнулся, поняв, какая гибель ему грозит. Саак все сильнее колотил в ворота. Никакого ответа… Нерсэ Урца порывисто обернулся к Васаку:

— Отдай же приказания, государь марзпан!

Васак ответил ему только взглядом. Послышался неприязненный ропот, выражавший возмущение нахараров.

Откинув дверной занавес, дворецкий хотел войти с докладом к марзпану. Но, оттолкнув его, в покои быстрыми шагами вошел Атом. Он так смело и спокойно оглядел нахараров, как будто за дверью стоял целый полк его воинов.

— Привет, государи! — холодно проговорил он.

Нахарары удивленно и нехотя ответили на его приветствие.

— Привет, князь! — отозвался и Васак, стараясь не показать проснувшегося подозрения. — Соблаюволи присесть.

Выразив знаком признательность, Атом опустился на сидение.

— Почему освобождены заключенные персы, государь марзпан? — обратился он к Васаку, с трудом сдерживая волнение. — И они здесь, у тебя?

— Здесь, как в единственно безопасном месте! — ответил Васак. — Не мог же я бросить их в пасть толпе!

— Но тогда не обвиняйте ни в чем толпу: она восстала и будет творить справедливый суд!

Атом еще говорил, когда из соседней комнаты вышли Деншапух, Ормизд и могпэты вместе с Дарехом и Арташиром. Кровь бросилась в голову Атому, когда он увидел их умытыми и одетыми в новые одежды. Васак почтительно пригласил персов занять почетные места. Те подошли и сели.

— Немедленно отошли их обратно в темницу, государь марзпан! — уже со злобой сказал Атом. — Иначе не миновать столкновения!

Он встал с места, спокойно и смело взглянул нахарарам прямо в глаза. Чувствовалось, что он все взвесил и принял окончательное решение.

Васак счел его поведение в присутствии персов крайне неподобающим и почувствовал себя глубоко оскорбленным. И действительно, до какой степени должно было дойти у этого молодого безумца пренебрежение к марзпану страны, к стольким нахарарам, к их военной силе, чтобы войти во дворец и держать подобные речи?

— Ты обдумал свое поведение и слова свои перед тем, как войти сюда, князь? — со зловещим спокойствием спросил Васак.

— Зачем мне обдумывать что-либо, государь марзпан? — с холодной усмешкой возразил Атом. — Я простой воин. Мое дело сражаться, когда это требуется. А тогда пусть встанет против нас кто пожелает, не все ли равно?..

Поведение Атома возымело свое действие. Его бесстрашная речь и явное безразличие к опасности мешали расправиться с ним немедленно.

Но прошло время колебаний, сомнений, оттяжек и уловок… Васак махнул рукой. За занавесом послышался шорох, затем звон мечей. Атом быстро обернулся и обнажил свой меч. В следующее мгновение он был уже на террасе. Там на него напал сепух Арташир. Началась схватка, в которой приняли участие телохранитель Атома и дворцовая стража. Атом получил ранение в правое плечо, но, перекинув меч в левую руку, продолжал сражаться.

Толпа напала на стражу. Разгорелась кровавая схватка. Силы противников были неравны… Толпе не хватало боевой выучки, но она была многочисленна. Аракэл и Саак бились с редким бесстрашием, так же как и все их товарищи. Но Саак был ранен в голову, кровь заливала ему все лицо. Оваким и Вараж оттащи ли его в сторону. Силы толпы убывали…


Рекомендуем почитать
Мой друг Трумпельдор

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Антиамериканцы

Автор романа, писатель-коммунист Альва Бесси, — ветеран батальона имени Линкольна, сражавшегося против фашистов в Испании. За прогрессивные взгляды он подвергся преследованиям со стороны комиссии по расследованию антиамериканской деятельности и был брошен в тюрьму. Судьба главного героя романа, коммуниста Бена Блау, во многом напоминает судьбу автора книги. Роман разоблачает систему маккартизма, процветающую в современной Америке, вскрывает методы шантажа и запугивания честных людей, к которым прибегают правящие круги США в борьбе против прогрессивных сил. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Реквием

Привет тебе, любитель чтения. Не советуем тебе открывать «Реквием» утром перед выходом на работу, можешь существенно опоздать. Кто способен читать между строк, может уловить, что важное в своем непосредственном проявлении становится собственной противоположностью. Очевидно-то, что актуальность не теряется с годами, и на такой доброй морали строится мир и в наши дни, и в былые времена, и в будущих эпохах и цивилизациях. Легкий и утонченный юмор подается в умеренных дозах, позволяя немного передохнуть и расслабиться от основного потока информации.


Исповедь бывшего хунвэйбина

Эта книга — повесть китайского писателя о «культурной революции», которую ему пришлось пережить. Автор анализирует психологию личности и общества на одном из переломных этапов истории, показывает, как переплетаются жестокость и гуманизм. Живой документ, написанный очевидцем и участником событий, вызывает в памяти недавнюю историю нашей страны.


Его любовь

Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.


Матильда Кшесинская и любовные драмы русских балерин

Император Александр III, поздравляя Матильду Кшесинскую в день её выпуска из Санкт-Петербургского театрального училища, пожелал: «Будьте украшением и славою русского балета». Всю жизнь балерина помнила эти слова, они вдохновляли её на победы в самых сложных постановках, как вдохновляла её на нелёгких жизненных рубежах любовь к сыну Александра III, цесаревичу Николаю Александровичу, будущему императору Николаю II. Матильда пережила увлечение великим князем Сергеем Михайловичем, который оберегал её в трудные минуты, жизнь её была озарена большой любовью к великому князю Андрею Владимировичу, от которого она родила сына Владимира и с которым венчалась в эмиграции, став светлейшей княгиней Романовской-Красинской.