Вардананк - [226]

Ясный осенний полдень сиял над морской гладью. Волны, точно, исполняли какую-то языческую пляску. Поднявшись на башню, Артак и Анаит любовались видом.

Артак глядеч на далекие берега, на горы, на тающие в небе золотые тучки, на чаек, мелькавших над морем и похожих издали на огромные хлопья снега. Смотрел и не ощущал действительности: он чувствовал на своем плече легкое прикосновение теплой руки, и его подхватывала на своих крыльях мечта, точно песня или дуновение ветерка.

Как во сне протекали дни… Артак пытался очнуться, но мысли отступали перед мечтой, и душа вновь плыла по морю счастья, как по волнам Бзнунийскою моря.

— Теперь я готов идти в бой! — произнес Артак, глядя вдаль и чувствуя у своего плеча лицо Анаит.

— Я так люблю жизнь! Я готов умереть за нее… Как дорого мне все, все это — вон тот голубоватый дым крестьянских ердиков, эти пласты чернозема, вывернутые из земли, это солнце, этот народ… Отчизна!

Он замолчал; на башню поднимались Артак Рштуни и Гедеон. Так захотелось нахарару Рштуни, который ни на минуту не расставался с Гедеоном. Он громко пыхтел и не переставал смеяться.

— Привет «царю» с «царицей»! — весело приветствовал он новобрачных. — Не заботитесь вы о нас, смиренных ваших подданных.

— Мы знаем, что наши подданные о себе сами позаботятся! — отозвался Артак и почтительно пошел навстречу Гедеону, зная, каким строгим блюстителем обычаев является его тесть.

Анаит подхватила отца под руку и усадила на свою подушку.

— Отцу почет, а зятю нет? — упрекнул ее нахарар Рштуни.

— Тебе почет от нового родственника! — отозвался Артак, предлагая свояку свою подушку.

— Вчера поехал на охоту, — начал рассказывать нахарар Рштуни. — Тебя не стал приглашать, ведь ты свою охоту закончил Удачно!.. Но никакой дичи я не встретил. Видно, владетель Хорхоруника припрятал всю дичь в надежном месте… Ха-ха-ха!..

Гедеон хмуро и сосредоточенно разглядывал каменный пол башни, будто это было самое интересное для него зрелище на свете.

— Взгляни-ка, отец, — воскликнул Артак Рштуни, указывая ему на какое-то пятнышко, появившееся на вершине далекой скалы. — Орел там сидит…

Гедеон медленно и спокойно повернул голову.

— Козел это! — определил он решительно и безоговорочно.

— Орел, отец! — настаивал нахарар.

— Козел! — невозмутимо повторил Гедеон.

— Почему ты упорствуешь, отец? — не уступал нахарар Рштуни. — Ясно видно, что орел; сейчас взлетит!

— Пускай взлетит, все равно козел! — твердил свое Гедеон. Артак незаметно мигнул свояку. Тот сделал своеобразную оговорку:

— Может быть, это и козел, но он взлетит…

В глазах шутника нахарара вспыхивал, но быстро потухал недобрый блеск.

Нахарар Рштуни недолго оставался на вышке, — он был не из любителей красивых видов. Он встал. За ним поднялись и Артак с Анаит, так же как и Гедеон. Спустившись, все разошлись по своим комнатам. Анаит сказала Артаку, что хочет пойти навестить Олимпию. Проходя под окном нахарара Рштуни, она невольно остановилась: Артак Рштуни и Гедеон как будто спорили о чем-то, хотя нахарар по своему обыкновению говорил посмеиваясь.

— Так, говоришь, это был козел, да?.. Ха-ха-ха!

— А ты хотел бы, чтоб орел? — пробурчал Гедеон.

— А как же?

Анаит заинтересовала эта странная беседа. Она стала слушать.

— Ладно, оставим. А вот почему ты домой не возвращаешься, разреши тебя спросить? — спросил нахарар.

— Дело у меня есть.

— Ах, дело?.. А может быть, боишься?

— Чего мне бояться?

— Откуда мне знать!

— Не боюсь я ничего! — глухо произнес Гедеон.

— Боишься, — дразнил нахарар. — А если не боишься, возвращайся домой!

— И вернусь.

— Не вернешься!

— Вернусь, говорят тебе! Вставай, едем сейчас! — предложил Гедеон.

Артак Рштуни, помолчав, заявил:

— Поедем завтра. Давно следовало тебе приехать, нужно кожу для войска собрать.

— Я тебе не сборщик кожи. Ты хочешь со мной посчитаться за то, что я отправил твой полк в Ангх. Вот приедем домой — посчитаемся.

Нахарар Рштуни ничего не ответил. Анаит долго ждала, но больше они не говорили ничего. Она поняла смысл их беседы. Сердце ее сжалось, она повернулась и побежала обратно в свою комнату.

— Что случилось, Анаит? — удивился Артак. Анаит с плачем упала в объятия мужа. Успокоившись немного, она рассказала ему все.

— Убедим отца не ехать! — предложил Артак.

— Его не убедишь! Он поедет!

— Но если даже и поедет, что с ним может случиться? Анаит заплакала, не отвечав. Взгляд ее объяснил Артаку, как она рстревожена и напугана.

Анаит кликнула служанку и велела укладывать вещи.

— Зачем это, Анаит? — забеспокоился Артак.

— Я тоже еду с отцом! — объяснила Анаит.

— Не пущу я тебя, Анаит! Зачем это?..

— Я поеду, князь! — печально, но решительно повторила Анаит. — Как могу я оставить его одного?

— Но что может сделать с ним Рштуни?

— Не знаю! Но я не оставлю его…

Артак безмолвно и нежно смотрел на Анаит, надеясь, что она передумает, но та резко обернулась к нему и с гневом воскликнула:

— Ведь это мой отец. И он тоже воин родины! — Она снова разрыдалась.

— Анаит… Но я ведь ничего не говорю…

— И у него есть душа!.. — сказала Анаит, отерла слезы и решительно докончила: — Я должна поехать! Разреши мне это, князь. Недолго пришлось нам радоваться!.. Что ж, такова наша судьба. И ты не грусти, князь!..