Вардананк - [223]

Затем на долину спускался вечер, ущелья начинали хмуриться, все кругом синело, чернело, из бездны небес выплывали звезды. Слуги расстилали постели на крыше, и бабушка укладывала детей спать. Она показывала детям на рассыпанные по небу звезды и, выделив какое-нибудь одно созвездие, поясняла: «Там живет наш предок, патриарх Гайк: победив злого Бэла, он переселился на небо…» Артак глядел на указанные бабушкой звезды и видел сверкающие доспехи героя, его огненный лук и стрелы. Он ясно видел огненного человека с огненной бородой и волосами, бровями и ресницами, видел — и чувствовал благоговение. «Сколько же времени должен оставаться на небе Гайк-прародитель? — спросил он у бабушки. «Всегда, вечно, во веки веков!..» — отвечала бабушка. И хотя Артак не понимал этого, но почему-то по его телу пробегала дрожь.

Забывшись, Артак погрузился в мир видений навеянных воспоминаниям, о родной стране. Где только не приходилось ему бывать, жить, встречаться с людьми, общаться с ними!.. Сколько чувств встает перед ним, волнующих и близких… И чем глубже погружался он в эти воспоминания, тем более углублялось, росло, делалось бесконечным представление об отчизне.

Артак снова прикрыл глаза, чтоб мысленно окинуть взором всю отчизну, представить себе бесконечную, бескрайнюю жизнь. Он точно прожил в этой отчизне долгие века, жил с предками прародителем Гайком, как будто сам был свидетелем их битв, их жизни. Ему не давалось определить свои чувства, разъяснить себе их смысл Он чувствовал, что его отчизна велика, что это бескрайняя страна, полная жизни. Он чувствовал, что самое драгоценное для человека то, что называется жизнью, глубже всего ощущается на родине и что на родине эта жизнь именно потому особенно глубока что она — древняя, населена духами людей и воспоминаниями событиях. Когда произносят слово «родина», сразу возникают тысячи представлений, и эти бесчисленные представления, эти близкие, знакомые люди, эти воспоминания — все это и есть жизни.

Астхик вернулась к себе встревоженная и подавленная. Внезапное появление Зохрака совершенно смутило ее. Во время боев в Ангхе и затем в заботах об Анаит жить общей жизнью с окружающими качалось легко. Но потом, когда все как будто успокоилось, мечты вновь овладели душой Астхик. И всю ночь она, не смыкая глаз, смотрела в темноту, и всю ночь перед нею рисовался образ прекрасного молодого воина с орлиным взором.

Что же будет после этого, что ожидает ее?..

И Астхик тихо заплакала.

Все было готово для свадьбы Артака и Анаит. Ждали только, когда приедут Артак Рштуни, родители Анаит и ее сестра, супруга нахарара Рштуни.

Приготовления были уже закончены, припасы щедро выдавались из кладовых и погребов, замок приведен в праздничный вид.

К вечеру второго дня звуки рогов возвестили прибытие нахарара Рштуни и родных Анаит, приехавших сушей. Но Гедеона не было. Это очень всех огорчило: без отца немыслима была и свадьба.

Его супруга, госпожа Эстер, объяснила, что со дня отъезда из Рштуника Гедеон не возвращался более домой, безвыездно проживая в Ахтамаре. Она это сказала с тревогой, которая была понята дочерью.

Семья Гадишо приняла Артака Рштуни как человека близкого. Настроение у всех поднялось. Его приезд доказывал большую близость между обоими нахарарами и то, что Рштуни одобрял план госпожи Ашхен.

Артак Рштуни прибыл в Хорхоруник со своими гончими, в сопровождении воинов и слуг, предполагая, как видно, долго прогостить в замке. Следовательно, оставалось лишь дожидаться Гедеона, приезд которого Рштуни ставил непременным условием свадьбы.

— Без согласия отца никакой свадьбы не может быть! — объявил он.

На правах близкого человека он позволял себе шутить с Анаит:

— Как видно, отец твой жаждет увеличить и без того великое множество святых отцов армянского духовенства! Не так ли, ориорд Анаит?

Анаит, не отвечая, грустно опустила голову.

— Ничего, ничего, ориорд Анаит, ты не грусти! — засмеялся Рштуни. — Монахи вышвырнут твоего отца из Ахтамара, и ему придется вернуться домой!

Все невольно рассмеялись.

На следующий день, рано утром, когда весь замок еще спал, прибыл морем и Гедеон. Едва добравшись до ворот, он стал громко ругать стражу за то, что она не держала ворота открытыми с вечера, хотя знала, что его ждут. Стража сочла за лучшее промолчать. Продолжая шумно возмущаться, Гедеон поднялся по замковой лестнице.

Узнав, в котором из покоев находятся его жена и дочери, он подошел к двери и заколотил в нее кулаками. Когда ему открыли, он стая укорять жену и дочерей за то, что они разрешили себе уснуть в ночь, когда можно было ждать его приезда.

Госпожа Ашхен распорядилась тотчас же подать ему завтрак.

Усевшись за стол, Гедеон позвал жену и дочерей и принялся за расспросы.

— Так Анаит сама решила выйти замуж?

— Нет, как она посмела бы! — поспешила заявить госпожа Эстер. — Это супруга нахарара Хорхоруни…

— Значит, это по решению супруги нахарара Хорхоруни? — насторожился Гедеон.

— Если будет твое согласие… — поспешила исправить обмолвку госпожа Эстер.

— Я согласия не давал! — как ножом отрезал Гедеон и, помолчав, потребовал подать ему воды вымыть руки.