Вардананк - [15]

Васака выводило из себя молчание Парандзем. Это молчаливое осуждение только усиливало его ярость. Но еще сильнее бесило его то, что и Бабик не произносил ни слова и не просил пощады.

Наконец, Васак прекрати, избиение. Он с трудом перевел дыхание и, глядя на посиневшего от боли и бессильной злобы Бабика, гневно повернулся к Парандзем:

— Превратила мой дом в церковь… Восстанавливаешь детей против меня?! Закачаешься ты у меня на виселице вместе с твоими детьми…

Парандзем взглянула на мужа без страха. Глаза ее сверкали Васак прочел в них благородное возмущение, и это подействовало на него сильнее всяких слов. Он отвернулся и приказал персидскому наставнику:

— Уведи их и приступи к занятиям. Если они будут говорить по-армянски — не сносить тебе головы!

— Как прикажешь, государь… — скороговоркой пролепетал тот, взглядом приглашая Бабика и Нерсика последовать за ним. Мальчики вышли. Васак обратился к Парандзем:

— Если еще раз повторится подобное, я их прикончу! Отныне в моем доме армянской речи слышно не будет!

Он быстро удалился.

Опасаясь новой беды, Дзвик побежала вслед за ним. Предчувствие не обмануло ее: из комнаты Бабика послышался какой-то грохот. Дзвик вбежала туда. Бабик повалил наставника и избивал его. Кровь лилась уже у того из рта и из носа. Он хрипел, пытался вырваться, звал на помощь, но Бабик все бил и бил его, не помня себя.

— Бабик!.. Бабик!.. — кинулась к нему Дзвик. — Оставь, оставь его!

Бабик лишь пуще разъярился. Он продолжал наносить удары даже не глядя, куда они попадают. Лишь с большим трудом, после настойчивых уговоров, удалось Дзвик вырвать наставника из его рук. Тот вскочил, отряхнул свою одежду, отер окровавленное лицо и нос и прохныкал:

— Вот пожалуюсь сейчас князю… — задаст он тебе! Бабик рванулся к нему:

— Слушай, ты! Меня он не убьет, но я тебя наверняка убью! Дзвик подошла к наставнику:

— Оставил бы ты его в покое…

— Да ты взгляни только, что он со мной сделал… — плаксиво возразил тот.

— В ущелье брошу твой труп, матерью моей клянусь! — пригрозил Бабик.

— Оставь его!.. Уходи! — увещевала Дзвик.

Наставник, что-то бормоча, вытер лицо и сел на место.

— Получил урок? — сказал Бабик. — Ну и замолчи! Будешь ты у меня жаловаться!..

Дзвик схватила его за руку, уговаривая:

— Ну, довольно, Бабик, госпожа беспокоится!..

— Пусть не смеет унижать армян! Не позволю, чтобы оскорбляли армян! — с возмущением твердил Бабик. Дзвик вернулась к Парандзем.

— Что там случилось? — спросила та.

Дзвик рассказала. Парандзем встревожилась:

— Дом наш превратился в ад!.. И не армяне мы и не персы, а воюем друг с другом!

— Ну и похож же наш Бабик на отца… Вылитый князь Васак!. — заметила Дзвик. — Такой же бешеный! Каково-то ему будет в Персии?!

Васак вернулся в свои покои. Он все еще тяжело дышал от гнева. Увидев его в таком состоянии, Вараздухт воздержалась от вопросов.

Оба молчали. Вараздухт хорошо был известен необузданный, вспыльчивый нрав Васака, — она знала, что сейчас надо переждать. Как бы продолжая прерванную беседу, она вымолвила:

— Деншапуху лишь в одном случае удастся победить нас… Ярость Васака еще не совсем улеглась Он сумрачно взглянул на свою гостью.

— В одном лишь случае, говорю, Варазвагану удастся победить тебя там… Какие у тебя вести о нем?

— Козни строит.

— Больше предлагает?

— Да.

— В таком случае этому не предвидится конца. Михрнерсэ начнет — не в обиду тебе будь сказано, — водить вас обоих за нос…

— Уже начал…

Вараздухт задумалась и вывела следующее заключение:

— Выходит, что мне придется-таки съездить еще раз в Персию! Варазвагана нужно свалить.

— Поезжай.

— Быть может, мне и на этот раз будет грозить смерть, но я все-таки поеду!

— Поезжай.

— Да. Но не странно ли? Ведь и в тот раз я едва спаслась от гибели, а на своем постояла, утвердила тебя марзпаном! Что ж, рискну еще раз! Постараюсь еще больше возвысить тебя!

Вараздухт окинула Васака восхищенным взглядом, точно увидела его впервые. Она любовалась им.

Затем она пояснила:

— Я так и вижу тебя в другом одеянии и на ином посту…

— На каком это посту? — все еще гневно и рассеянно переспросил Васак.

— Облеченным высшей властью, еще более великим!.. И это сбудется, мой государь, мой марзпан, властелин мой!

Схватив его руку, она прильнула к ней лицом.

Васак не сопротивлялся, но и не откликнулся лаской; он продолжал ходить из угла в угол. Вараздухт почувствовала холодок и объяснила это еще неулегшимся гневом Васака. Но ее женское самолюбие было все-таки уязвлено.

— Твоему возвышению мешает Варазваган! — продолжала она развивать свою мысль. — Точно так же, как ты — помеха его возвышению. В выигрыше остается один лишь Михрнерсэ, который ни одному из вас не доверяет высшей власти. Но этой власти персы никому добровольно не уступят. А ты или Варазваган должны суметь заставить их. Тебе следовало бы повернуть дело так, чтоб Михрнерсэ убедился в превосходстве твоих сил. С этим соперничеством необходимо покончить!

Васаку понравились дельные рассуждения Вараздухт. Он остановился, улыбнулся и потрепал ее по щеке.

Вараздухт восторженно взглянула на него, и в ее глазах вспыхнул огонь страстной любви. Она питала к Васаку чувство, какое свойственно лишь очень пылким натурам; они бывают захвачены раз и на всю жизнь, для них любовь становится единственным смыслом существования. Они живут между блаженством и терзаниями.