Ваниль и карамель - [45]

— Зачем ты говоришь мне это?

— Потому что вы мне близки. Вы — скади, моя семья, и мне трудно смотреть, как вы мучаетесь. Оба. И если ты хотя бы попытаешь его понять, ведь он спасает тебя.

— Я понимаю его. Как и тебя. Тамару. Всех скади. И я знаю, почему он так поступил. Хотелось бы, чтобы поступил иначе, но… Эрик такой, какой есть.

— Ты представляла его другим? — горько улыбнулся жрец. — Никто не идеален, Полина. У каждого есть недостатки. Эрик не пьет ясновидцев уже много лет. Из-за той девочки, в частности. Он достает кен иными — гораздо более опасным способами. Он бывал в местах, где лучше не бывать, и встречал существ, которых лучше не встречать. Несколько раз чуть не погиб там, а однажды застрял на два года. Это был сложный период для скади, многие погибли. Но ни разу он не задумался о том, чтобы вернуться к потребительству. Потому что это угнетает Эрика не меньше, чем тебя. Но ты восстанавливаешься самостоятельно, а он не может. Судьба не подарила ему способностей сольвейга.

— Эрику не придется больше жертвовать собой, — пообещала я. — Но и давить на себя я не позволю. Ни ему, ни Томе, ни тебе, ни кому бы то ни было. Сама решу, что делать. А тебе… тебе лучше начать готовиться к свадьбе. Подумай о себе, а с Эриком мы разберемся сами.

— Не думаю, что Влад Вермунд отпустит Ларису, — нахмурился Роб, — а отрывать ее от племени силой я не имею права.

— А если отпустит? — Я поймала недоверчивый и полный надежды взгляд и добавила: — Потому что, мне кажется, так и будет. Скоро.

— Ты… говорила с ним? — Голос его сорвался на хрип. Казалось, об Эрике он и думать забыл.

Я кивнула.

— И еще поговорю. Поверь интуиции пророчицы, Роб, Влад отпустит Лару. А теперь мне нужно позвонить. И уехать на время — закончить дела.

Несколько секунд Роб все еще сидел рядом, молча, сжимая мое плечо, и о чем-то сосредоточенно думал. Затем кивнул и поднялся.

Он уходил, а я смотрела ему в спину. Ива над головой шумела листвой, то ли возмущаясь, то ли предостерегая. Было от чего — я собиралась вновь совершить безумство.

Нужный номер телефона был забит в записной книжке давно — Глеб оставил на всякий случай. Естественно, подписан он был другим именем, конспирация — наше все. Впрочем, набирать мне его еще не приходилось. До сегодня. Именно поэтому, видимо, девушка, которая взяла трубку, сильно удивилась:

— Полина? Что-нибудь случилось? — Затем понизила голос до шепота и со страхом добавила: — Что-нибудь с Глебом?

— Глеб в порядке, — соврала я. Хотя, по сути, не врала — физически ему ничего не угрожало. В отличие от Мирослава. — Дело во мне. И в Лидии. Мне нужна помощь, Ника. Твоя помощь. И не думаю, что ты вправе отказать.

Мы встретились в небольшом кафе на окраине. Рискованно было вот так встречаться, но не рискованнее, чем идти в дом к Гектору. Особенно, если учесть его охранников. Особенно, когда у меня всего один шанс сделать все, как задумала.

Хотелось именно так. Резко. Неожиданно. Чтобы Гектор удивился, растерялся даже. Чтобы не знал, что сказать. Чтобы не улыбался больше так надменно и не смотрел свысока. И больше не лез в чужие жизни.

Ника выглядела напуганной. Постоянно оглядывалась по сторонам и косилась на официантку, словно та могла вдруг превратиться в Петра или самого Гектора и уличить ее в предательстве. Андрей, напротив, казался спокойным и заинтригованным — молчал и ждал, когда же я объясню, зачем их тут собрала.

А когда я рассказала, посмотрел на меня, как на психа, и выдал:

— Совсем с ума сошла?

— Я же помочь хочу! Я могу помочь. — Я вздохнула и наклонилась ниже, словно нас действительно мог кто-то подслушать. На нас внимания не обращали — обычный будний день, люди обедают, в углу изредка взрывается смехом компания подростков, которым пиво слишком рано, но здесь продают, и поэтому они пришли хорошо провести время. Пахнет кофе и булочками, а через присобранные занавески виден кусок улицы, заштрихованной серым дождем. На тротуаре мелькают разноцветными шляпками раскрытые зонты. Смеркается, вечер на пороге, и успеть бы до ночи, но Андрей, похоже, не согласен с моим безумным планом. Ника побледнела и смотрит пристально, а темные глаза ее лихорадочно блестят на красивом и испуганном лице. — Мне некого больше просить о помощи. Я не пройду одна — у Гектора мощная защита, а после того, как мы с Владом вломились к нему в прошлый раз, уверена, он ее усилил еще больше.

— Поля, я не могу. Это не услуга даже, это… Будет скандал! Альрик…

— Альрик только обрадуется! Представь, как он заинтересуется, когда узнает, что я могу.

— И снова начнет тебя изучать. Ты хоть представляешь, что случится потом? Тебя не оставят в покое никогда.

— Меня и так не оставят, — мрачно ответила я. — Рано или поздно кто-нибудь узнает. А Лидия… Неужели ты не хотел бы, чтобы кто-то из твоих близких вновь стал таким, как прежде?

Андрей помрачнел и покачал головой.

— Я не верю в чудеса, Полина. Больше нет. Повзрослел, перестал искать выходы. Если ты против системы, она убьет тебя. А ты сейчас хочешь пойти против. Хочешь, чтобы я пошел.

— Гектор против системы, — тихо сказала Ника, до этого сидевшая неподвижно. Она тут же оживилась, приосанилась, поправила волосы, темным полотном струящиеся по спине. — Он не верит в то, что охотники принесут нам добро. Гектор знает, как влиять на Петра. — Она повернулась ко мне и прищурилась, словно не доверяла. Словно хотела убедиться, что мои слова — не пустой звук. — Ты действительно вернешь ее? Лидия… снова станет прежней?