Ваниль и карамель - [10]

— Не знал. До теперь. И ты… ты не собиралась даже сказать? Посвятилась бы молча?!

Возмущен. Растерян. И взгляд метает молнии.

— Ты мне больше не вождь, чтобы я у тебя разрешения спрашивала! — рассерженно ответила я.

— Ты — атли по крови. Всегда была атли, даже когда жила с сольвейгами. А теперь… что же ты творишь?! Это же не игры совсем. Из скади нельзя будет уйти, когда вздумается. И ты никогда больше…

— Знаю.

— Ты могла жить с ними без посвящения. Ты — мать наследника, не выгнали бы.

Несколько секунд он стоял молча, а потом усмехнулся и сказал тихо:

— Ненавижу Эрика Стеймода.

Слишком тихо. Угрожающе. И еще тише:

— Знаешь, поединки возможны не только между соплеменниками.

Я вздохнула. Потерла виски. Устала. От разборок и вообще. Неужели я не заслужила немного покоя? Без гнетущих разговоров и пугающих видений?

— Это глупо. Эрик убьет тебя, а я и так слишком многих потеряла.

— Ты всегда меня недооценивала!

— А ты настолько тщеславен, что сделал акцент на одной части предложения, полностью исключив вторую.

— Я могу многое сказать и многое сделать, но беда в том, что я не знаю, что из всего этого принесет нужный результат.

— Твоя беда в том, что словами ты пытаешься манипулировать мной, — с обидой произнесла я.

— Я пытаюсь уберечь тебя от ошибки, которую ты потом не сможешь исправить.

— Это моя жизнь. Не твоя, не Эрика. Моя. И я буду решать, что делать.

— Недели две назад ты почти решила вернуться в атли, — ядовито возразил он. — И если бы не Стейнмод, вернулась бы. Так в чем тут выбор? Или мотивация. В том, что ты с ним спишь? Это, по-твоему, взрослое решение?

— Я его люблю, ясно! Но ты… тебе не понять.

— Конечно, куда уж мне.

Обиделся. Отвернулся и кулаки сжал. Вечно все у нас, не как у людей. Так может, и общаться не стоит совсем. Попрощаться сейчас. Навсегда. Навсегда не получится, но попробовать-то стоит.

— Ты говорил про пополнение скади, — устало произнесла я и почесала лоб. Уйти бы, но на негативной ноте прощаться не хотелось. — Я думала, ты меня имел в виду.

— Не тебя. Другую девушку.

— Я ее знаю?

— Лично — нет, — улыбнулся хитро. — А вот Глеб… Глеб знает очень хорошо.

— Причем тут… — и тут до меня дошло. Догадка была нелепой. — Быть не может!

— А что тут удивительного? — Он пожал плечами. — Атли и скади всегда тесно общались. Глеб дружил с Эриком, я — с Дашей. В гости друг к другу ездили, устраивали пикники всякие, праздники.

— Эрик знает, что она хотела убить тебя? — сдавленно спросила я. На Влада не смотрела, взгляд опустила вниз, на смятую траву справа от мощенной камнем дорожки. Зеленая, сочная, она прорастала в трещинках и приближалась к центру тропинки. И сдаваться не собиралась — наползала на камень, дробила его. Выживала.

— Конечно, знает. Он еще в прошлом году вытащил ее, только в Липецк везти не стал — Даша упросила. Понимаешь ли… — Он ковырнул каблуком коричневый бугорок муравейника. — В Липецке у меня есть некоторое… влияние. Не так просто ввезти сюда человека, которого я не хочу видеть в городе.

— И что же изменилось?

— Считай это проявлением благородства.

Или хитрости. Ведь зная, что Юлиана — скади, есть все шансы, что я не посвящусь.

Она ведь… она стреляла в нас! И если бы была чуть более меткой, а у Глеба реакция похуже, мы были бы мертвы. А теперь… Что теперь? Улыбаться ей, как соплеменнице? Соединить кен у источника, будто ничего не произошло? И постоянно ждать удара в спину?

На обед была рыба. И ореховый соус, который так любит Эрик. Лина улыбалась и хвалила еду, и вообще казалось, у них с Эриком гораздо больше общего, чем у меня с ним когда-либо будет. Она послушная. Тихая. Глаза опускает, и ресницы дрожат. Лина никогда не пойдет против вождя — Влад вон обижает, а она терпит. Такой должна быть хищная. Я раньше не замечала, а сейчас…

Красная куртка. Снег — белый, сверкающий в ярком свете включенных фар. Кровь темная, почти бордовая и липнет к рукам. Стекает в снежное крошево, впитывается, растекается неровной кляксой. Потом больница, и запах — противный, дурманящий. Нашатырь и хлорка. Болезнь. Тучи спустились низко, и небо давит.

— Плохо? — Теплая рука на щеке, и я возвращаюсь из прошлого.

— Нет, я…

Глаза Влада смотрят прямо в душу, и слова застревают у меня в глотке. Он сидит напротив и делает вид, что ничего не произошло. Ест. Улыбается Даше. И следит за мной. Но удовольствия я ему не доставлю.

Улыбка вышла вымученной.

— Голова болит.

Я не врала — голова и правда разболелась. Мыслей было слишком много. Воспоминаний, которые, я думала, мертвы. Они ожили. Напали стаей и загнали в угол.

Страх. Сильные руки на плечах, и я падаю на колени, а затем заваливаюсь набок в хрустящий снег. Ползу, упираясь локтями, и ладони покрываются липким. Тошнотворный запах.

— Давай, помогу. — Снова голос из реальности. Успокаивающий, тихий. Мой якорь, не дающий потеряться в огромном океане сомнений. Почему все так вышло? Почему всегда все так выходит?

— Не здесь, хорошо?

Я встала, и Эрик поднялся следом. Извинился и попрощался с атли. Я ждала. Мне хотелось поскорее уйти. А еще больше хотелось забыть: и прошлое, и внезапный разговор с Владом. Если бы я не знала, можно было бы смириться… потом. А теперь снова нужно выбирать.