Вандалы пустоты - [3]

Дик рассмеялся: «Это электрический бинокль. Он немножко тяжелый и неудобный, но, вращая ручку настройки, я могу доводить увеличение до двухсот раз».

«Черт знает что! Чего только не придумают? А это что за чертовщина? Зачем она? Выглядит, как задвижка тюремного засова».

«Это мая переносная рация, — с достоинством ответил Дик. — Я сам ее сделал. Она работает».

Клерк с сомнением разглядывал содержимое саквояжа: «Боюсь туда руку засунуть — вдруг меня что-нибудь укусит или ущипнет?»

«Там нет ничего опасного. Если хотите, я могу все вынуть и разложить на столе».

Регистратор закрыл застежку саквояжа: «Это не потребуется. Учитывая твою высокую репутацию, мы тебя пропустим. Поднимайся на борт — или можешь подождать в зале».

Дик взглянул в окно на силуэт космического корабля: «Наверное, я взойду на борт».

«Счастливого пути — и передавай привет отцу!»

«Спасибо!» — Дик пересек зал ожидания, отодвинул дверь в дальнем конце и вышел на открытую всем ветрам поверхность Цитадели Дьявола. Наклонив голову, почти оглушенный ревом ветра, он пробежал под корпус корабля, поднялся по погрузочной рампе и нырнул в шлюз. Там за столом сидел высокий широкоплечий негр, наполовину рассеянно, наполовину раздраженно нахмурившийся над толстой книгой. На нем была аккуратная синяя униформа с серыми отворотами и кепка с золотистой надписью «Боцман» на околыше.

Боцман поднял глаза и опустил книгу: «Как тебя зовут?»

«Дик Мердок».

Боцман просмотрел список и провел ногтем вдоль строки, содержавшей фамилию Дика: «Твоя каюта — № 22, сразу за лестницей, ведущей на вторую палубу».

«Спасибо! — Дик на мгновение задержался. — Еще долго до отлета?»

Боцман поднял глаза к потолку, взглянул на часы: «Как только приземлится «Американская звезда», мы вылетим. Но она опаздывает на двадцать шесть часов».

«А почему мы ждем «Американскую звезду»?»

«Она привезет земную почту — если прибудет».

«Если прибудет? Что с ней может случиться?»

Боцман ухмыльнулся: «Я не имел в виду, что с ней что-нибудь случилось».

Дик настаивал: «Были какие-нибудь плохие новости об «Американской звезде»?»

«Не было никаких новостей — никаких вообще».

«Разве это не странно?»

«Странно — не то слово. Это вызывает тревогу — особенно после того, как месяц тому назад два корабля пропали по пути на Марс».

«Но почему... Каким образом...»

«Может быть, столкнулись с метеоритами. Может быть...»

«Может быть — что?»

Боцман пожал плечами: «Происходят странные вещи. Ты же сам знаешь: в космосе полно странных вещей». Негр взглянул вниз, на здание терминала: «Но мне лучше держать язык за зубами. Если капитан услышит, что я болтаю лишнее и пугаю пассажиров, он с меня шкуру снимет».

«Я никому не скажу, — Дик нагнулся, чтобы посмотреть на книгу боцмана. — А что вы читаете?»

Сменив тему разговора, боцман явно почувствовал облегчение: «Это «Критика чистого разума» Канта. Самая лучшая книга для астронавта — лучше нет!» Увидев выражение на лице Дика, негр рассмеялся: «Я никогда не кончу ее читать, она всегда производит такое впечатление, будто я только что ее открыл на первой странице. А если я когда-нибудь дочитаю ее до конца, мне придется начать все с начала, потому что я в ней все равно ничего не пойму, — боцман посмотрел в книгу и покачал головой со скорбным восхищением. — И даже если я в ней что-нибудь пойму, в ней все равно останется столько непонятного, что придется начать с конца и прочитать каждое слово задом наперед. Таким образом, тут не одна книга, а две в одной, и она остается одинаково глубокомысленной, как ее ни читай, с начала или с конца».

Дик был глубоко впечатлен: «И вам не скучно?»

«О нет! — боцман любовно похлопал по обложке большой черной рукой. — Это своего рода игра, и в ней участвуют трое — Кант, я и книга. Пока что, насколько я понимаю, счет в этой игре 20 в пользу книги, 8 в пользу Канта и 2 в мою пользу».

Дик весело рассмеялся: «Из меня, наверное, не получится настоящий спортсмен. Я читаю только те книги, у которых выигрываю».

«Иногда это полезно, — согласился боцман. — Хотя бы для того, чтобы не падать духом. Я научился читать на санскрите, по-китайски и по-русски. Умею играть на цитре, на гобое, на гармошке и на мандолине. Мне известны физиология птиц и психология муравьев, география Венеры и геология Марса. Но все эти предметы слишком податливы, а у астронавта много времени, — он снова похлопал «Критику чистого разума». — Здесь мне попался крепкий орешек, причем он к тому же кусается».

«Вам следовало бы заняться математикой, — предположил Дик. — Мне пришлось штудировать учебники по алгебре и по геометрии несколько раз».

Боцман задумался: «Может быть, это удачная идея». Он бросил критический взгляд на толстую книгу: «Должен признаться, я подозреваю старину Канта в мошенничестве. Как только мне кажется, что я положил его на обе лопатки, он меняет значения нескольких слов, и мне приходится возвращаться к третьей главе».

В зале ожидания прозвучала сирена, едва слышная за ревом ветра. Боцман поднялся на ноги: «Подали сигнал к отлету — сюда уже идут капитан Хеншо и первый помощник. Похоже на то, что мы больше не будем ждать».