Ван Хелсинг - [3]

– Так что же именно вы хотите нам доказать? Не будете ли вы утверждать, что якобы в мире существует некий луч, способный исцелить сломанную ногу, помочь ране затянуться и очистить тело от заразной болезни?! – выкрикнул кто-то из аудитории.

– Здесь нет никаких чудес, и то, что я открыл, имеет к волшебству такое же отношение, как, скажем, изобретение пороха, – парировал Виктор.

– И что же случится с известной лягушачьей лапкой Гальвани, если вы примените к ней достаточное количество своей «жизненной силы»? Неужели вы постараетесь убедить нас в том, что она запрыгает на столе, а потом и вовсе умчится прочь? – пробасил еще один известный медик.

– Теоретически да, именно так все и произойдет, – без секунды колебания ответил Виктор. – Но вот что я хочу добавить...

Реакция ученых мужей последовала незамедлительно. Половина присутствующих начала выкрикивать унизительные слова в адрес лектора, другие разразились неистовым смехом. Виктор почувствовал, как заполыхали его щеки. Ему даже показалось, что в этот момент температура его тела подскочила градусов на десять, не меньше.

– Богохульник! – взвизгнул кто-то.

– Нет, это не богохульство! – неожиданно для себя прогремел Виктор. – Это наука!

Собравшиеся снова затихли, но через несколько секунд шум в аудитории снова усилился.

Профессор Вальдман несколько раз призвал коллег к спокойствию, и порядок в зале в конце концов все же был восстановлен.

Когда в аудитории снова стало тихо, Виктор заговорил:

– Я хорошо понимаю, что все предложенное мной кажется вам сверхъестественным, но нижайше прошу всех внимательно прочитать содержимое папок, которые сейчас находятся перед каждым из вас. На этих листах вы найдете отчеты о проделанной мной работе и описания наиболее важных опытов для развития науки.

Виктор в надежде посмотрел на выражение лиц присутствующих, но не нашел в их глазах никакого интереса к сказанному им только что. Итак, его заявление с просьбой о назначении ему стипендии вряд ли будет принято в ближайшие недели. Франкенштейн уже понимал, каков будет ответ и приговор собравшихся. Виктор осознал, что сегодня потерпел полное фиаско. Итак, его работа не принята учеными. Он неудачник... И, что самое ужасное, он не сумел оправдать надежд Элизабет. Тем не менее он гордо вскинул голову, в последний раз взглянул на приглашенных и заявил:

– Благодарю вас за то время, которое вы уделили моей персоне.

Лицо его горело, а внутри все трепетало, когда он сходил с кафедры. Даже когда он покинул аудиторию, он все еще слышал недовольные выкрики и восклицания коллег. И это было равносильно свисту и гнилым фруктам, которыми его могли бы наградить другие, не столь солидные, образованные и выдающиеся слушатели.

Молодой ученый стоял один в пустом коридоре, когда к нему подошел профессор Вальдман:

– Виктор, с вами все в порядке? – встревожился он.

– Все нормально, профессор... Вот только мне почему-то кажется, что сегодня моя карьера ученого провалилась.

Вальдман лишь печально покачал головой:

– Помните, мой друг, я всегда поддержу вас и приму к себе. А вдвоем мы могли бы вершить великие дела!

Виктор знал, что профессор говорил правду. Исследования Вальдмана были серьезными и перспективными. Профессор постепенно, пусть даже и несколько медленно, но все же добивался прогресса в своей работе: изобретал новые методы лечения различных заболеваний, открывал современные пути подхода к целительству. Однако Виктор никак не мог отделаться от неприятного чувства: ему казалось, что сотрудничество с профессором оказалось бы для него, Франкенштейна, лишь пустой тратой времени по сравнению с тем, что он мог бы создать и самостоятельно воплотить в жизнь. Виктор понимал и то, что десять лет работы над тем, что он назвал «жизненной силой», даст человечеству больше, чем все исследования лучших умов за последние две тысячи лет. Да что там говорить! Уже через пару лет все то, что успел создать, например, Вальдман за всю свою жизнь, покажется ничтожным по сравнению с тем, чего смог бы добиться Виктор.

Возможно, с его стороны было слишком уж самонадеянно так рассуждать. Но только дело в том, что в его мыслях скрывалась истина.

– Нет, профессор, не надо. Хотя все равно большое спасибо вам за такое лестное предложение, – ответил учителю Франкенштейн.

Несколько секунд Вальдман молча смотрел на Виктора, потом заметил:

– Виктор, не стоит так огорчаться. Это же просто случайность, временная неудача. Не позволяйте сейчас своему настроению завладеть вами полностью. И прошу вас на досуге как-нибудь еще раз подумать о моем предложении.

Виктор только кивнул в ответ, и профессор удалился, а в это время к Франкенштейну уже спешили Генри и Элизабет.

* * *

Лишь через долгие четыре недели Виктор вернулся в свой родовой замок в Румынии. Но перед этим, сразу после выступления, он обещал Элизабет как следует отдохнуть вместе с ней, и сдержал свое слово. Однако сам он никак не мог успокоиться и постоянно вспоминал свой провал. Элизабет прекрасно понимала его. Даже на роскошной вилле на берегу Сены, которую сняли молодые люди, Виктор не мог до конца расслабиться. Частично проблема заключалась в том, что он чувствовал, что поступает с Элизабет нечестно, учитывая все то, что он собирался предпринять в дальнейшем относительно своей будущей работы.