Ван Гог. Жизнь. Том 1. Том 2 - [546]

В 1956 г., тогда же, когда на экраны вышел фильм «Жажда жизни», восьмидесятидвухлетний француз по имени Рене Секретан поведал миру историю своего знакомства со странным художником, которое состоялось в Овере летом 1890 г. Сыну процветающего аптекаря, выросшему в фешенебельном пригороде Парижа, на момент смерти Ван Гога исполнилось шестнадцать.[100] Тогда он учился в знаменитом парижском лицее Кондорсе – том самом заведении, где получали знания Поль Верлен и Марсель Пруст и преподавали Стефан Малларме и Жан Поль Сартр.[101]

Рене и его брат Гастон каждое лето приезжали в Овер порыбачить и поохотиться, жили они на отцовской вилле, которая стояла на берегу Уазы.[102] Неуемный Рене, подросток авантюрного склада, любил загородные просторы куда больше, чем престижную школу (занятия в ней он часто пропускал). В этом смысле он был полной противоположностью Гастону, чувствительному восемнадцатилетнему юноше,[103] предпочитавшему рыбалке и охоте искусство и музыку. Через Гастона Рене и познакомился с Винсентом Ван Гогом. В серии интервью, взятых французским писателем Виктором Дуато в 1956 г., Рене Секретан рассказал, что старший брат часто беседовал с Ван Гогом об искусстве и именно ради этих разговоров со временем Винсент стал искать общества Гастона.[104]

Себя Рене характеризовал как убежденного обывателя,[105] пренебрегавшего разговорами об искусстве, однако благодаря тому, что брат общался со странным голландцем, Рене провел немало часов в компании последнего, а потому имел возможность наблюдать за художником. В интервью Дуато Рене обрисовал портрет Винсента в подробностях, которые свидетельствовали о близком и многократном контакте с художником, – детали совпадали с описаниями из других источников, доступа к которым Секретан иметь не мог. Тот образ, который описывал Секретан, нисколько не походил на идеализированный портрет, представленный в «Жажде жизни» («Изуродованное ухо Винсента он сравнивал с ухом драчливого кота и гориллы»[106]). Рене описывал одежду Винсента, его глаза,[107] речь,[108] походку, алкогольные пристрастия,[109] рассказывал, как вместе они сиживали в отдельном кабинете кафе.[110]

Вместе с тем Рене вовсе не пытался представить себя другом знаменитого художника. Совсем наоборот. Когда младший Секретан не увязывался за братом, он командовал компанией хулиганистых недорослей – большинство, подобно юным Секретанам, приезжали в Овер на летние каникулы из Парижа. Рене, с его бесшабашностью, любовью к приключениям и злым шуткам, стал вожаком этой стайки юнцов. Будучи отличным стрелком, он водил их охотиться на белок, кроликов и всякую прочую живность, которую можно было найти в лесах и полях, показывал лучшие рыбные места на реке Уаза. Верховодил он также в любовных приключениях.[111] Благодаря знакомству с сыном директора «Мулен Руж» Рене регулярно привозил в Овер девиц из кабаре (он называл их «кантиньерки» – девочки из буфета), организовывал прогулки на лодках и пикники, развлекая своих товарищей и их подружек.[112]

Из Парижа он привез еще кое-что: ковбойский костюм, купленный после шоу Буффало Билла, которое юноша смотрел на Всемирной выставке годом ранее (в 1889-м).[113] Костюм состоял из куртки с бахромой из оленьей кожи, сапог для родео и шляпы с заломленными полями. Образ лихого разбойника как нельзя лучше подходил самоуверенному любителю бурного веселья и риска.[114] Чтобы придать образу достоверности (и явно желая выглядеть по-настоящему опасным), Рене добавил к костюму оружие. В беседе с Дуато Секретан рассказал о своем старом девятимиллиметровом револьвере, который разваливался на части и стрелял только от случая к случаю.[115] Но все-таки стрелял. Когда Рене не изображал Буффало Билла, отбивающего атаку индейцев, он палил из револьвера по белкам, птицам и рыбам, которые слишком близко подплывали к его лодке. Независимо от того, был ли он в ковбойском костюме или обычном, юноша всегда держал оружие при себе – носил его в рюкзаке. Рене мог обращаться с ним как с игрушкой, но все-таки это был настоящий револьвер.

По словам Секретана, кольт продал (или одолжил) ему Гюстав Раву, хозяин пансиона.[116]

Рене и его компания развлекались в Овере и иначе: они донимали приятеля Гастона, странного голландца по имени Винсент.[117] Мальчишки сыпали соль ему в кофе, а потом отбегали и смотрели издалека, как он плюется и ругается. Однажды они подложили ужа в ящик с красками: обнаружив змею, Винсент, по воспоминаниям Рене, чуть не потерял сознание. Рене заметил, что художник иногда, задумавшись, посасывает кончик сухой кисти, – и озорники незаметно натерли кисточку острым перцем. Все это, как признавался Секретан, проделывалось для того, чтобы «довести [Винсента] до бешенства».[118]

Ван Гог по каким-то своим причинам решил не обижаться. И даже Рене, несмотря на злые шутки, не стал для него врагом. Винсент дал шестнадцатилетнему оболтусу прозвище «ужас копченой трески», что было шутливой данью его рыболовным талантам. Часто наблюдая Рене в его наряде ковбоя с Дикого Запада, художник тоже называл парня Буффало Билл, но, по воспоминаниям Рене, из-за «странного акцента» звучало это как «Пуффало Пилл»