Ван Гог - [107]
1 Доктор Пейрон, не будучи специалистом по психическим заболеваниям, поставил тем не менее диагноз, который в настоящее время принят большинством специалистов, занимавшихся изучением болезни Ван Гога.«…Считаю, что г-н Ван Гог подвержен эпилептическим припадкам с очень большими интервалами, почему и рекомендуется подвергнуть его длительному наблюдению в стенах данной лечебницы» (цит. по кн.: Дж. Ревалд, указ. соч., стр. 205). Однако лечение здесь ограничивалось приемом ванн — дважды в неделю, — ни о каких средствах, доступных тогдашней медицине, здесь и не помышляли. «Следовать лечению, применяемому в этом заведении, очень легко, ибо здесь ровно ничего не делают. Больным предоставляется прозябать в безделье и утешаться невкусной, а порой и несвежей едой. Теперь я могу признаться тебе, что с первого же дня отказался от общего стола, вплоть до последнего приступа жил на хлебе и супе и буду жить на них до тех пор, пока останусь здесь» (605, 492).
2 См. библиографию по этому вопросу в кн.: Дж. Ревалд, указ, соч., стр. 384–385.
3 A. Kuhn-Foelix, Vincent van Gogh — Eine Psychographie, Bergen, 1958; H. Wurst, Methodologische Prinzipien der Pathographik (mit einem Versuch ihrer Anwendung auf die Pathographien uber Vincent van Gogh), Berlin, 1969.
4 J.-B. de La Faille, L'epoque francaise de van Gogh, p. 77.
5 H. R. Graetz, op. cit., p. 140.
6 См.: С. Mauron, Notes sur la structure de l'inconscient chez Vincent van Gogh. — «Psyche», N 75–78, janvier-avril 1953.
7 Цит. по кн.: Дж. Ревалд, указ. соч., стр. 228.
8 Там же.
9 Там же, стр. 229.
10 Об этом возврате к прошлому пишут многие авторы (см.: Ch. Estienne, op. cit.; A. M. Hammacher, op. cit.; M. Schapiro, op. cit.). M. Шапиро, например, кроме сюжетно-тематических признаков «ностальгии» указывает на то, что Ван Гог в Сен-Реми и в Овере рисует и пишет насекомых, которых собирал в детстве («Бабочка Мертвая голова», F610, Амстердам, музей Ван Гога; рисунок того же названия и многие другие). К. Бадт пишет: «Он начинал как рисовальщик с карандашом и кончает как рисовальщик, когда пластическую форму изображает как плоскость, обведенную цветной линией» (K.. Badt, Die Farbenlehre van Goghs, Koln, 1961, S. 12).
11 Некоторые авторы видят в этих мотивах влияние символистской поэзии, в частности Уолта Уитмена, которым Ван Гог увлекался (М. Е. Tralbaut, Van Gogh, Paris, 1960, p. 120). M. Шапиро видит их источник в Апокалипсисе, считая, что, например, изображение луны в «Звездной ночи» или «Дороге с кипарисами» представляет собой образец «апокалиптической фантазии», соединяющей луну и солнце в символ, знаменующий конец мира (op. cit., S. 106).
12 На космичность поздних пейзажей Ван Гога указывает В. Н. Топоров (см. «Труды по знаковым системам», т. II, Тарту, 1966, стр. 227).
13 J. Bialostocki, op. cit., S. 185.
14 M. Schaplro, op. cit., S. 98.
16 A. M. Hammacher, op. cit., p. 126.
16 Не зря считают, что образ такого кипариса заимствован Ван Гогом из дальневосточного искусства. См. каталог выставки «Vincent van Gogh. Dokumenten, Gemalde, Zeichnungen», 325.
17 В последние годы появилась тенденция расширительного толкования наследия Ван Гога, выводящего его значение за пределы французской живописи. В частности, делаются плодотворные попытки показать значение Ван Гога в формировании всеевропейского стиля «модерн», получившего распространение в 1890-х гг. (см.: H. Hofstatter, Geschichte der Jugendstilmalerei, Koln, 1963). Здесь, в частности, высказывается предположение, что Ван Гог, работая в Лондоне в фирме Гупиль, мог иметь контакты с В. Моррисом, одним из основоположников и теоретиков этого движения к «большому» стилю эпохи.
На русском языке эта проблема поставлена в статье Л. Монаховой «Становление эстетического стереотипа предметных форм в период модерна» (сб. «Материалы по истории художественного конструирования», М., 1972, стр. 148).
18 А. М. Хаммахер объясняет пристрастие Ван Гога к спирали тем, что это символ, принадлежащий не к «солнцепоклонству, а к сфере луны: это вечный цикл, который обнаруживает себя в плодородии женщин, в сельской жизни, во временах года» (op. cit., p. 160).
19 См. «L'Amour de L'Art», Numero special, 1952.
20 H. Hofstatter, Symbolismus und Kunst der Jahrhundertwende, S. 64.
21 Изображены любимые книги Ван Гога: «Хижина дяди Тома» Бичер-Стоу и «Святочные рассказы» Ч. Диккенса.
22 Это сходство отмечают: M. Schapiro, op. cit., S. 102; H. R. Graetz, op. cit., p. 231–232; A. M. Hammacher, op. cit., p. 143.
23 A. Шиманска высказывает догадку, что «Воскрешение Лазаря» является своеобразным «эхом» на два ранних рисунка Ван Гога, сделанных на библейские сюжеты и описанных в письмах № 97 и 101 (май и июль 1877 г.) (A. Szymanska, op. cit., S. 27). Это наблюдение интересно как еще одно подтверждение общей направленности Ван Гога на «возврат» к прошлому.
24 См.: M. Schapiro, op. cit., S. 31 («Христос заменен здесь солнцем, которое, как тема, опьяняло художника, а теперь как бы подсознательно является в его более меланхолических работах»).
25 Картина не принадлежит Рембрандту. Ван Гога ввела в заблуждение неправильная публикация.
В этой книге не говорится о заговорах и не раздуваются мифы до невероятных масштабов, но есть опровержения многих историй, которые отдельные биографы Фредди выдают за истинные. В ней нет домыслов – каждый факт перепроверялся не по одному разу. Автор встречался со всеми героями этой истории: с музыкантами и менеджерами Queen, с друзьями и родственниками Фредди – десятки часов интервью, дни и часы, проведенные в архивах и библиотеках, поиск новых источников и новых свидетелей. Прочитав эту книгу, вы узнаете, почему личная жизнь и смерть Фредди Меркьюри продолжают оставаться тайной и по сей день.
Академик Игорь Васильевич Курчатов (1903–1960) принадлежит к числу тех ученых, чьи труды и практические усилия определили будущее человечества. Благодаря ему Советский Союз сумел в сжатые сроки создать атомную, а затем и водородную бомбу, разрушив ядерную монополию США, начал создавать атомный подводный флот. Курчатов не только заложил основы мирного применения атомной энергии, но и открыл путь исследованиям по управляемым термоядерным реакциям. Несмотря на всемирное признание заслуг Курчатова и большое количество посвященных ему публикаций, многие стороны его жизни остаются неизученными и малоизвестными.
Александр Житинский провел на земле 71 год и 5 дней, оставаясь неизменно молодым, веселым и добрым.Он был писатель. Из самых-самых талантливых в Петербурге. В России. В наше время.А еще он был лирический поэт. Настоящий. Умелый и удачливый сценарист. Неутомимый издатель. Работал, как жил, – быстро. Спеша в будущее. С которым у Александра Николаевича был какой-то необъяснимый постоянный контакт, похожий на дар предвидения.Самуил ЛурьеОн был трудоголик и жизнелюб. Он в совершенстве познал сокрушительную силу смешного и лучше многих и многих понимал бесконечно печальное «над вымыслом слезами обольюсь».
«Не помню, в котором году, но, вероятно, это было в 1894, в первых числах июля меня очень просили приехать в Ильинское, под Москвой, к больному адъютанту Вел‹икого› Князя Сергея Александровича, З. Ф. Джунковскому, с которым мы до того одновременно служили в Преображенском полку. Болезнь была несерьезная, Джунковский лежал, и врачи не умели ему помочь – так думал он и его окружающие, но в сущности это было не так, излишне беспокоились его друзья…».
В книгу, посвященную жизни и творчеству Владимира Высоцкого, вошли воспоминания о нем друзей и родственников, товарищей по театру Л. Филатова, В. Смехова, А Демидовой и других. Кроме того, сюда включен текст интервью с В. Высоцким для телевидения в Пятигорске. Значительное место в сборнике отведено выступлениям В. Высоцкого на концертах.
Книга Татьяны Киселёвой погружает нас в атмосферу зарождения нового искусства движения — эвритмии. Рудольф Штейнер в тесном сотрудничестве с Марией Штейнер фон Сиверс создал основы для того, чтобы сделать видимыми речь и музыку в движениях человека. Татьяна Киселёва активно участвовала в развитии этого в Гетеануме /Дорнах, Швейцария/ и в сценических представлениях по всей Европе.Читатель может познакомиться с историей развития эвритмии, как и прикоснуться к ценнейшим указаниям Рудольфа Штейнера по отношению к русской эвритмии.