Вампиры города ветров - [21]

Я сделала нетерпеливый жест:

— Расскажи мне еще о Лейси.

— У нее здесь были друзья, до сих пор остались, но мне казалось, что она холодна. Высокомерна. Она слаба физически, но очень сильна как стратег. Политика у нее в крови, умеет маневрировать. Она всегда выглядела дружелюбной, но напоминала политика во время предвыборной кампании. Очень расчетлива. — Линдси задумчиво помолчала, ее голос смягчился. — Она не была доброй, Мерит. Стражники ее ненавидели.

— Из–за манеры поведения?

— Ну да, отчасти. Послушай, Этан управляет Домом, поэтому он до некоторой степени… существует отдельно от нас. И если честно, то же самое я бы сказала о тебе. Народ подозрительно к тебе относится из–за того, что ты так быстро стала Стражем, из–за твоей семьи. Ты наивна в том, что касается вампиров, и при этом получила исторически важную позицию. И хотя ты что–то вроде охранника, ты ближе к нему, чем остальные из отдела Люка.

Я заворчала, приканчивая бекон.

— Не то чтобы я думала, что вы с ним… — начала она и умолкла, по–видимому ожидая от меня подтверждения.

— Между нами ничего нет, — сухо ответила я и вонзила пластиковую трубочку в пакет с шоколадным молоком. Это было проявлением агрессии, которую во мне всегда вызывал этот вопрос. Однако вкусно.

— Я просто проверяла, — сказала Линдси и подняла руки, чтобы разрядить обстановку. — Они преодолеют неприязнь, когда получше тебя узнают. — Она улыбнулась мне, выгнула брови. — Как я. Конечно, у меня отличный вкус на друзей, но как бы там ни было… Дело в том, что Лейси другая. Не такая, как мы. Она была классическим учительским любимчиком — стремилась быть рядом с Люком, Этаном, Маликом, постоянно около представителей власти. Она не общалась с нами, не могла сработаться. Но, — добавила Линдси, покачав головой, — хотя она и была фальшива, тем не менее очень хороша. Все анализировала. Придумывала стратегии. Она была Стражем, и хотя не смогла бы одолеть и мокрую кошку, обладала прекрасными мозгами. Ей присуща склонность планировать, просчитывать последствия и шаги.

Мой следующий вопрос, вероятно, поставил крест на демонстрации отсутствия интереса к обсуждаемой теме:

— Почему они расстались?

— Этан и Лейси? Они перестали встречаться после испытания, когда она вернулась в Кадоган для обучения, чтобы подготовиться к руководству своим Домом. Говорили, что для него было важно, чтобы их отношения оставались во время подготовки сугубо профессиональными. Слишком многое стояло на кону — не время для нежных взглядов.

— Он не хотел, чтобы эмоции мешали, — согласилась я.

— Я слышала, что он временами летает в Сан–Диего, как это сказать, для половых сношений. — Линдси кивнула, ухмыльнувшись. — Да. Готова поспорить, для него это так и сеть. Очень формально. Они с Лейси, должно быть, заключили соглашение, возможно даже оговорили условия.

— Хм–м… — Я подавила замешательство, вызванное мыслью об использованных коллегой терминах.

Я подняла глаза и заметила, что в кафе вошел Малик. Он кивнул мне и направился к шведскому столу.

Малик — высокий, с кожей карамельного цвета, спокойный — оставался для меня загадкой. За два месяца, пока я была членом Дома Кадогана, я разговаривала с ним от силы раза три. Как заместитель Этана, он разделял с ним руководящие обязанности, но они редко выходили за пределы территории вместе, чтобы сохранить преемственность в случае покушения на Этана. У меня возникло ощущение, что он играет роль исполнительного директора и дублера, изучая, как функционирует Дом и как им управлять, уделяя внимание деталям, в то время как Этан исполняет функции председателя Совета директоров. Я не воспринимала Малика ни как вампира, ни как человека. С вампирами, исполненными благих намерений, — на ум сразу приходили Люк и Линдси, — было легко вступить в контакт, как и с очевидно стратегическими фигурами — Этаном и Селиной. Но Малик такой сдержанный, что я не уверена, с кем он. Кому принадлежит его верность.

Конечно, он и Этан имели одну общую черту — отличный вкус по части «Армани». Малик носил такие же безупречно сшитые костюмы с иголочки, как и Этан.

Я наблюдала, как он двигается вместе с очередью, а он не отводил взгляда от вампиров вокруг. Весь погружен в дела Этана — по крайней мере, когда я видела их вместе, — но вел себя весьма дружелюбно с остальными вампирами Кадогана. К нему подходили, когда он выбирал блюда на завтрак, здоровались, болтали. Интересно: в то время как вампиры Кадогана были склонны держать дистанцию с Этаном, они шли к Малику. Разговаривали с ним, шутили, по–дружески общались. С Мастером — ничего подобного!

— Как долго Малик — Второй? — спросила я у Линдси. Она проглотила бекон, затем подняла на него глаза.

— Малик? С тех пор, как Дом переехал в Чикаго. С восемьдесят третьего года.

Имелся в виду 1883–й, не 1983 год.

— Этан выбрал Чикаго, ты знаешь. Когда Питер Кадоган умер, он захотел вывезти Дом из Уэльса, и из Европы вообще. А Малик жил в Чикаго и был сиротой.

— Лишился родителей? — спросила я, — Ужасно!

— Не просто сиротой. Он был бродягой, бездомным. Вампиром–сиротой. Его Повелительница оказалась недостаточно сильна, чтобы удержать свой Дом, и погибла от руки соперника. — Линдси поднесла кулак к груди, изображая, как пронзают колом. — Так они с Этаномвстретились, а остальное — история.