Вампиры - [3]

— А как же ты… как же ты… — она запнулась. — А кровь? Ты… ты пьешь кровь?

— Да. — Павел поднял ее голову, твердо заглядывая в глаза. — Именно это я и пытаюсь тебе объяснить.

— А где ты ее берешь?

— Как где? — он отвел глаза. — Я охочусь. Только я стараюсь быть осторожным, поэтому люди не умирают. Я немного крови беру, а они потом ничего не помнят, это что-то вроде гипноза, все вампиры так могут.

— Как же так? И ничего нельзя сделать? А ты не пробовал брать кровь там… как это называется…

Институт крови? Или переливания крови… что-то такое… Там еще у доноров кровь берут…

— Юленька… мне нужна свежая кровь… прости…

— Но она же там — свежая! Ведь ее больным переливают, значит — свежая!

Интересно, почему она не шарахается? Сидит на коленях у человека, которого считает вампиром, вторым Дракулой, обнимает его, рассуждает о переливании крови… Нет, женщины — определенно — странные существа…

— Юль, мясо в холодильнике тоже свежее, но оно ведь не живое. А мне нужна только живая кровь.

Не знаю даже, как это точнее объяснить…

Она расплакалась, продолжая прижиматься к нему.

— Скажи, ты и со мной так познакомился? Да? Ответь…

— Ну, да… — Павел изобразил смущение. — Сначала так оно и было. А потом я просто не смог.

Когда я представлял, что буду питаться твоей кровью, я становился противен сам себе. Не мог я этого сделать. И уйти от тебя, как должен был, тоже не смог. Прости.

— Паша, ты правду мне сейчас говоришь?

— Да. Прости. Я тебе даже больше скажу. Вот сейчас, когда ты так близко, мне ужасно хочется тебя укусить, попробовать тебя на вкус, узнать, так же сладка твоя кровь, как ты сама, — он сжал ее в объятиях. — Я не могу равнодушно смотреть, как бьется у тебя на шее жилка. Мне хочется вцепиться в нее зубами. Я с трудом сдерживаюсь.

— Так сделай это! — она обвивалась вокруг него, терлась всем телом, заглядывала в глаза. — Ведь ты можешь сделать меня такой же, как ты сам, тогда мы сможем всегда быть вместе!

Ну вот… И пугай таких вампирами, если она только о замужестве и думает. Пусть вампир, лишь бы никуда не уходил. Надо же… женщины, женщины… Даже неловко как-то становится…

— Ласточка, прости. — Павел оторвал от себя руки девушки. — Я не буду этого делать.

— Почему? Ты не хочешь быть со мной? Ты просто не любишь меня!

Любовь? Да какая, к черту, любовь за три-то дня? Ненормальная девчонка, честное слово. Любовь ей подавай! Конечно, не люблю. Еще чего не хватало! А быть с ней? Каждый день ее видеть, слышать, чувствовать? Кошмар просто, а не жизнь. Нет, девочка, конечно, симпатичная. И фигурка хорошенькая. Но это еще не значит, что так уж хочется постоянно видеть перед глазами ее физиономию. Вот в постель иногда — это можно было бы. Изредка, для разнообразия.

— Ты знаешь, что вампиры живут дольше, чем обычные люди? — он тихо улыбнулся, глядя, как она покорно кивает головой. — Ну, так вот, много лет назад я встретил девушку, очень похожую на тебя. Она тоже просила, чтобы я сделал ее вампиром. И я не удержался. Знаешь, как велик был соблазн наконец-то быть не одному, а рядом с подобным тебе?

— Я понимаю, Паша, — она шептала, наклоняясь к его уху. — Ты любил ее, да?

О, Господи! Святая наивность! Все сводит к одному — любил, не любил. Больше ни до чего дела нет.

— Да, я любил ее. Я мечтал о том, как мы будем жить вместе. Но все получилось совсем не так, как я думал. — Павел помолчал. — Понимаешь, она утратила человеческие чувства. И это было ужасно. Она уже не любила меня, став вампиром. Она никого не любила больше. Ей нужна была только кровь, много крови. И она убивала… — он умолк совсем.

— А дальше? Что было дальше? — девушка облизнула пересохшие губы.

— Дальше? — Павел словно очнулся от задумчивости, и сказал зло и резко, — Я убил ее! Я должен был это сделать, понимаешь? Должен! Она ведь убивала! Многих. И не смотрела кто перед ней — мужчина, женщина, ребенок, ей было все равно. Она мечтала только о крови.

— Тебе было неприятно? — она касалась губами его уха.

Ну и формулировочка! Неприятно! Тут ей о несчастной любви распинаешься, а она — неприятно!

Нет, все же у нее мозгов не больше, чем у курицы. Однозначно.

— Мне было очень больно, Юля. И я не хочу, чтобы это повторилось. Я не хочу, чтобы такое же случилось с тобой. Я полюбил тебя, и хочу тебя уберечь. Хочу, чтобы ты осталась такой, как есть сейчас, той, кого я люблю.

Он поднялся, бережно пересаживая девушку в кресло. Она пыталась цепляться за его плечи, но он мягко отвел ее руки.

— Прости меня. Я пойду. И так уже столько всего натворил.

— Паша! — она кричала, плача. — Не уходи, пожалуйста! Может быть сейчас все получится не так.

Останься!

— Нет, Юля, — он отрицательно покачал головой. — Тобой я рисковать не хочу.

Павел пошел в прихожую, улыбаясь, слыша, как девушка бежит следом.

— Пашенька, пожалуйста, не уходи насовсем. Я все понимаю, все-все, правда. Только не уходи насовсем. Возвращайся, когда захочешь. Я буду всегда тебя ждать.

Она захлебывалась рыданиями, размазывая косметику по покрасневшему лицу. Веки опухли от слез, помада размазалась бесформенным пятном вокруг рта. Павел увидел тонкую струйку слюны в уголках губ и мысленно презрительно сморщился.