Вампирские архивы: Книга 2. Проклятие крови - [17]

Внезапно я увидел мраморные статуи и изъеденные временем обелиски, покосившиеся и словно сбившиеся в кучу. Казалось, это мертвецы, не нашедшие покоя, вырвались из-под земли и перелезли через древнюю, мхом поросшую стену, преграждающую вход во внутренний двор.

Доктор Портос язвительно усмехнулся.

— Старое семейное кладбище, — пояснил он. — Здесь покоится и ваш дядюшка. Он сказал мне, что хотел бы лежать возле своего дома.

III

Ну что ж, дело сделано. Не прошло и двух месяцев с моего первого визита, как мы уже переехали, и тут-то произошла та глубокая и печальная перемена, о которой я сообщил выше. Не только сама атмосфера дома — а ведь казалось, что даже камни здесь злобно перешептываются, — но и его окрестности, темные, словно застывшие деревья, все, вплоть до мебели, будто дышало враждой к привычной нам жизни — к той жизни, которая по-прежнему остается уделом счастливчиков, населяющих города.

В сумерки изо рва поднимается ядовитый туман, и у меня возникает такое чувство, будто между нами и внешним миром вырастает еще одна стена. Присутствие горничной, которую Анджелина привезла с собой из города, и слуги, которого мой отец нанял еще до моего рождения, не в состоянии развеять мрачные чары этого места. Кажется, даже упрямый здравый смысл этих людей начинает слабеть под воздействием ядовитых миазмов, сочащихся из каменных пор дома. В последнее время это стало особенно заметно, и я теперь даже рад ежедневным визитам доктора Портоса, хотя и подозреваю в нем причину всех наших бед.

А начались они неделю спустя после нашего приезда. Тем утром Анджелина, спавшая подле меня на супружеском ложе, не проснулась в обычное время. Я тихонько потряс ее, чтобы разбудить, и мои крики, должно быть, услышала горничная. Потом я, видимо, лишился чувств, и когда пришел в себя, уже наступило утро. Постель была залита кровью; простыни и подушки у изголовья моей дорогой жены покрывали кровавые пятна. В пытливом взгляде Портоса блеснула сталь: таким я его еще не видел. Он дал Анджелине какое-то сильное снадобье, а потом обратился ко мне.

— Я не знаю, кто напал на вашу жену, — сказал он, — но зубы у этой твари острее, чем у собаки.

На шее у Анджелины он обнаружил две крошечные ранки, вполне, впрочем, соотносимые с количеством потерянной крови. А крови было столько, что даже мои собственные руки и белье были ею измазаны. Видимо, это зрелище и заставило меня издать такой нечеловеческий крик. Портос объявил, что этой ночью останется возле больной.

Когда некоторое время спустя я на цыпочках вошел в комнату, Анджелина все еще спала. Портос дал ей снотворного, которое посоветовал принять и мне в качестве успокоительного средства, но я отказался. Мне хотелось подежурить вместе с ним. У доктора возникла некая гипотеза насчет крыс или еще каких-то там ночных тварей, и он засел в библиотеке, изучая старые книги барона по естествознанию. Этот человек меня удивляет: ну что за тварь могла напасть на Анджелину в ее собственной спальне? Когда я ловлю загадочные взгляды Портоса, мои прежние опасения оживают и вдобавок к ним зарождаются новые.

IV

За следующие полмесяца произошло еще три нападения. Моя любимая слабеет прямо на глазах, хотя Портос съездил в ближайший городок за более сильными лекарствами и успокоительными средствами. Я испытываю все муки ада: никогда еще не переживал я таких темных времен. А Анджелина, несмотря ни на что, наотрез отказывается уезжать. Она говорит, что мы должны пройти через этот нелепый кошмар. В первую ночь нашего с Портосом дежурства мы оба заснули, а наутро обнаружили ту же картину, что и накануне. Значительная потеря крови, и повязка на шее сдвинута так, чтобы можно было добраться до ранок. Я не решаюсь даже вообразить себе ту тварь, которая способна проделать такое.

Эти события меня вымотали не на шутку, и на следующий вечер я уступил настояниям Портоса и принял снотворное. Несколько ночей подряд прошли спокойно, и Анджелина начала поправляться, но потом этот ужас снова повторился. В смятении я понял, что конца этому не будет.

Ясно, что Портосу доверять нельзя, и в то же время я не могу обвинить его перед своими домочадцами. Ведь мы отрезаны от внешнего мира, и малейшая ошибка может стать роковой.

В последний раз я почти что поймал его. Проснувшись на рассвете, я увидел Портоса: он растянулся на кровати, его длинный, темный силуэт сотрясала дрожь, а руки подбирались к горлу Анджелины. В полусне не разобрав, кто передо мной, я ударил его, и он обернулся. В полумраке комнаты глаза его светились. В руке он держал шприц, до половины наполненный кровью. Кажется, я выбил шприц из рук Портоса и раздавил каблуком.

У меня нет никаких сомнений в том, что я наконец поймал ту тварь, которая измучила нас, но где взять доказательства? Сейчас доктор Портос по-прежнему у нас. Спать я не решаюсь и постоянно отказываюсь от зелий, которые он пытается влить в меня. Скоро ли он доведет и меня до того же плачевного состояния, до которого довел Анджелину? Может ли человек оказаться в более страшном положении?

Я сижу и наблюдаю за Портосом, который искоса бросает на меня все те же пытливые взгляды. Его бесстрастное лицо как будто говорит о том, что он может позволить себе ждать и наблюдать и что его время настанет. Моя жена, мертвенно-бледная, в те редкие часы, когда приходит в сознание, сидит и со страхом смотрит на нас обоих. И все же я не могу довериться ей, ведь она решит, что я сошел с ума. Я стараюсь привести в порядок свои мысли, несущиеся вскачь. Боюсь, что в конце концов я лишусь рассудка. Ночи так длинны. Господи, помоги мне.