Вампир для художницы - [16]

Рик хотел отвезти меня домой, но стоило мне вспомнить, что там я могу снова встретиться с Салемом, настроение резко испортилось.

— Я не хочу домой.

Рик все понял. Без лишних вопросов развернул машину и повез меня к себе.

Эта ночь напомнила мне одну из тех, что я проводила на Таннских островах. Мной овладело отчаянное желание забыться в руках другого мужчины. Этому мужчине я была небезразлична. Это чувствовалось в каждом прикосновении, в каждом движении, в каждом стоне. И если бы в моем сердце никого не было, я бы безоговорочно влюбилась в него. Но получилось только ненадолго заглушить боль.

Впрочем, на физическом уровне все было на высоте. Рик знал, как доставить удовольствие. К сожалению, в душе такого умиротворения мне, кажется, никогда не испытать.

Может, было бы правильнее рассказать ему. Не открывать всю правду, но объяснить, что его чувство не взаимно и, скорее всего, никогда таковым не станет. Это было бы честно по отношению к нему. Но я эгоистично затолкала эти мысли подальше и решила хотя бы попытаться. Дать нам шанс. Дать шанс себе. Еще один. Последний.

Поэтому утром я улыбалась. На удивление, вполне искренне. Погода решила побаловать редким осенним солнцем, уже не греющим, но очень ярким. И просторная спальня в большой дорогой квартире, которую Рик снимал в центре Бристол-хилла, была залита светом, льющимся из окна. А на переносном столике будоражили аппетит восхитительный аромат свежесваренного кофе и тосты с ягодным джемом. Рик принес мне завтрак в постель, поцеловал в кончик носа и сказал, что ждет в гостиной, чтобы обсудить наше сотрудничество.

А я уже успела забыть, что согласилась выставлять свои картины. Но не передумала и уже через час мы обо всем договорились. Осталось лишь подписать договор и можно ехать в Эверетт, чтобы, наконец, показать свои картины миру.

Договор мы подписали тем же вечером, и уже на следующий день часть моих работ ехала в столицу. Мы должны были выехать только через день, Рику нужно было закончить в Бристоле кое-какие дела.

Собирая вещи, думала о том, что даже рада уехать отсюда. В конце концов, я давно не была в Эверетте, а наше родовое поместье нуждается в пригляде. В ближайшее время вырваться туда никто не сможет, так почему бы это не сделать мне. Собственно, именно эту причину я и озвучила, сообщая родителям об отъезде. О том, что собираюсь выставляться в галерее, я никому не сказала. Не желаю слушать лишних разговоров на эту тему. Если у меня все получится, все и так обо всем узнают.

* * *

Рик рискнул и выставил сразу несколько моих картин, наряду с работами уже известных художников. Выставка оказалась для меня настоящим стрессом. Я волновалась и пыталась унять дрожь в пальцах каждый раз, когда кто-нибудь подходил к моим картинам. Вглядывалась в лица и силилась понять реакцию гостей. Рик был рядом, держал за руку и уверял, что все будет хорошо.

И не ошибся!

Мои картины действительно привлекали внимание. Возле них задерживались, подолгу рассматривая. Некоторые работы заставляли улыбаться, некоторые — хмуриться, но равнодушным не остался никто, также как никто не выказал недовольства, которого я так боялась.

Четыре картины купили в тот же вечер, и это была моя маленькая победа над собственными страхами. Мы отпраздновали это вкусным игристым шампанским. Его пузырьки кружили голову, и сладкие поцелуи Рика казались в ту ночь самым правильным, что происходило со мной.

Жаль, что наутро этот мираж развеялся. Правда, вдалеке от Бристол-хилла, на фоне переживаний по поводу выставки, я почти не думала о Салеме. Но и к Рику я не стала испытывать больше, чем есть.

Зато теперь твердо решила сотрудничать с ним и выставить в галерее большинство своих картин. Решила оставить лишь те, что не предназначались для посторонних глаз. Такие тоже были, хранились в доме Кайла, о чем он до недавнего времени даже не знал.

Так прошел месяц. У Рика прибавилось клиентов. Мои картины шли нарасхват, и за каждую из них я получала ровно половину, причитающуюся мне по договору. Я никогда не нуждалась в деньгах, наша семья богата, но зарабатывать их самой оказалось приятно.

Правда, я не имела возможности ими воспользоваться. Рик оплачивал все мои расходы, которых, в общем-то, было не так и много, потому что все свободное время я проводила или в мастерской, или в галерее.

И все было хорошо, если не считать внезапных приступов слабости и головокружения, начавшихся через два дня после первой выставки. Что само по себе странно, ведь вампиры отличаются очень крепким здоровьем. Но я посчитала, что это не повод бить тревогу и не стала ничего говорить Рику. В самом деле, ничего ведь страшного. Подумаешь, голова иногда кружится. Я частенько забываю поесть, увлекаясь в мастерской. И беспокоило меня даже не это, а обострившееся чувство тоски. Неприятное, гнетущее, оно стало посещать меня даже в объятиях Рика. И я не могла понять, относится ли оно к Салему. То, что я испытывала последние годы, было совсем не похоже на то, что я испытывала этот месяц, проведенный в Эверетте, рядом с самым, казалось бы, заботливым мужчиной в мире. Да и не по чему было тосковать, нас с Салемом ничего не связывало. Отчего же было так плохо?