Вам вреден кокаин, мистер Холмс - [18]

— Это вы, доктор Ватсон?

— Да, а это мистер Майкрофт Холмс. Вы разрешите нам войти?

— Мистер Майкрофт, мальчик мой, — воскликнул он в изумлении. — Но почему…

— Время дорого, — перебил его Майкрофт осторожно, но твердо. — Мы хотим помочь вам и моему брату.

— Да-да, конечно, — поспешно согласился Мориарти. — Пожалуйста, проходите, только осторожно. Моя квартирная хозяйка и служанки уже спят. Будет неловко, если мы их разбудим.

Когда мы вошли, Мориарти притворил за нами дверь и запер ее на засов.

— Сюда, пожалуйста. — Он взял лампу, поставил ее на столик в прихожей и повел нас наверх по лестнице в свои покои. Они чем-то напоминали его халат — в них было все необходимое, но слегка поношенное.

— Прошу вас, не прибавляйте света, — попросил Майкрофт, увидев, что профессор собирается повернуть рычажок газового рожка. — Мой брат может вернуться, и надо сделать так, чтобы он не заметил никаких перемен в вашем окне.

Мориарти кивнул и сел, рассеянным жестом предложив последовать его примеру.

— Что вы от меня хотите? — спросил он в нетерпении, увидев по нашим суровым лицам, что дело это, по меньшей мере, настолько серьезно, насколько он и предполагал.

— Мы были бы весьма вам признательны, если бы вы соблаговолили утром отбыть в Вену, — начал Майкрофт.

Путешествие в тумане

Нет необходимости рассказывать здесь, что мы только ни предлагали той ночью несчастному учителю математики, какие только деньги, угрозы, насмешки и льстивые увещевания ни пускали в ход, чтобы заставить его принять участие в нашем предприятии. Я никогда не предполагал, что Майкрофт Холмс способен на то красноречие, что он проявил в тех странных обстоятельствах. Сначала Мориарти отнекивался, поглядывая, как затравленный хорек, то на Майкрофта, то на меня; в тусклом свете одного-единственного притушенного светильника его голубые глаза казались бесцветными. Однако Майкрофт сумел убедить его. Я не знал, какой такой властью обладал этот тучный гигант над похожим на воронье пугало человечком, но он в конце концов уступил именно уговорам Майкрофта. Когда же мы пообещали оплатить все расходы, Мориарти сдался окончательно, но с жаром напомнил нам еще раз, что мы должны объяснить все директору Прайсу-Джонсу, чтобы карьера учителя в школе Ройлотт не пострадала по причине его отсутствия.

После того как мы обо всем договорились, я подошел к окну и, осторожно выглянув из-за занавески, посмотрел на улицу. Холмса нигде не было видно. Я подал знак его брату, и оба мы ушли тем же путем, каким пришли, и вернулись к нашему кэбу.

На обратном пути я снова боролся с соблазном расспросить Майкрофта о прошлом семьи Холмсов. Желание разгадать эту тайну стало даже еще сильнее, чем раньше; было совершенно ясно, что профессор согласился выполнить весьма необычную просьбу Майкрофта лишь потому, что тот имел над ним какую-то власть, настолько сильную, что не было даже необходимости упоминать о ней. Задним числом я понял, что весь этот спор устроен скорее ради меня, так как исход его был предрешен.

И все же соблазн оставался, и с ним приходилось бороться; однако это было не так уж трудно, как может показаться, потому что я задремал в углу экипажа и проснулся лишь тогда, когда мы остановились перед дверью моего дома и Майкрофт осторожно растолкал меня. Негромко мы пожелали друг другу спокойной ночи.

— Теперь слово за Шерлоком, — сказал Майкрофт.

— Я боюсь, не переусердствовали ли мы?

С трудом я сдерживал зевоту.

Внутри экипажа Майкрофт усмехнулся.

— Не думаю. Судя по вашим рассказам, его ум так же остер, как и раньше; другое дело, что некоторые представления в нем искажены. Он следит за Мориарти и найдет его след в любом случае. Я думаю, нам об этом не следует беспокоиться. Остальное в руках вашего знакомого врача. Спокойной ночи, Ватсон, — он слегка ткнул тростью в крышу экипажа, тот тронулся и исчез в стелющемся ночном тумане.

Не помню, как я добрался до постели. Помню только, что рядом со мной стоит жена и с беспокойством заглядывает мне в лицо.

— Как ты себя чувствуешь, дорогой? — Она заботливо положила руку мне на лоб, пробуя, нет ли у меня жара. Я сказал, что просто устал, а в остальном чувствую себя нормально, и сел.

— Что это такое? — воскликнул я в изумлении, увидев накрытый поднос на стуле у двери. — Завтрак в постели? Я же говорю тебе, что я…

— У меня такое предчувствие, что тебе сейчас самое время подкрепиться, — грустно сказала она, поставив поднос передо мной.

Я собирался уже спросить ее, что она имеет в виду, как вдруг заметил желтый конверт рядом с сахарницей.

В нерешительности я взглянул на жену. Она ободряюще кивнула. Я схватил конверт и распечатал его. В записке было следующее:

НЕ МОЖЕТ ЛИ ВАША ПРАКТИКА ОБОЙТИСЬ БЕЗ ВАС НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ? ИГРА НАЧАЛАСЬ, И ВАША ПОМОЩЬ МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ НЕОЦЕНИМОЙ.

ПРИВЕЗИТЕ ТОБИ К ДОМУ НОМЕР 114 ПО МУНРО-РОУД В ХАММЕРСМИТЕ. ПРИМИТЕ МЕРЫ ПРЕДОСТОРОЖНОСТИ. ХОЛМС.

Тоби!

Я поднял глаза на жену.

— Ну вот, началось, — сказала она.

— Да, — ответил я, стараясь справиться с волнением.

Погоня началась, и только время могло дать ответ на вопрос, чем она закончится.

Забыв об усталости, я наспех завтракал и одевался, пока жена собирала вещи. Делала она это быстро и споро — ведь она была дочерью одного старого армейского служаки и замужем за другим. Как только я был готов к отъезду, мой саквояж был уже собран. Улучив минуту, когда жена отвернулась, я быстро сунул туда мой старый армейский револьвер. Именно это Холмс подразумевал под мерами предосторожности. Хотя я и знал, что он мне не понадобится, было бы неразумным допустить, чтобы Холмс вдруг обнаружил, что я пренебрег его указаниями, а жена увидела, что последовал им. Перед уходом я поцеловал ее и напомнил еще раз, чтобы она договорилась с Кэллингуортом принять моих пациентов.