Валиханов - [3]

Аблай совершил немало походов против джунгар, угрожавших казахам с востока. От его руки погиб любимый сын джунгарского хунтайджи[4] Галдан-Церена. Иногда Аблай в одном из сражений был разбит и попал в плен, хунтайджи посадил его в яму, к которой каждый день приходила мать убитого и осыпала пленника страшными проклятиями. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы не вмешалась Россия. К Галдан-Церену прибыл русский посол К. Миллер и потребовал освобождения подданных ее величества Елизаветы Петровны. Аблай и его соплеменники возвратились в Среднюю орду. Россия добивалась права утверждать казахских ханов в этом звании и стала платить им жалованье. Аблай получал ежегодно триста рублей и двести пудов муки. У него в ставке на правах советника поселился казак Матвей Арапов. Русское правительство построило хану Аблаю дом, прислало десять мужиков для обучения киргиз-кайсаков хлебопашеству. Оренбургский губернатор слал Аблаю письма с приглашением киргиз-кайсаков в Оренбург на торговлю.

Все меньше беспокоили Аблая джунгары. После смерти в 1745 году злейшего врага Аблая Галдан-Церена в Джунгарии началась ожесточенная борьба за власть. Аблай прилагал все усилия, чтобы разжечь там междоусобицы, принимал то одну, то другую сторону. Это вообще было его основным житейским правилом. Он и детям своим завещал никогда не решать вполне межродовых дел казахских племен, ибо только несогласие и раздоры могут быть незыблемой опорой ханской власти.

Сибирское казачье войско заселяло границу по Иртышской линии и по Горькой линии, получившей название от степных озер с горько-соленой водой[5]. От крепости Звериноголовской цепочка крепостей, казачьих постов тянулась на восток к Омску, оттуда вдоль Иртыша на Семипалатинск и дальше к Усть-Каменогорску, к Алтаю с его серебряными рудниками, принадлежавшими царской семье.

С границы зорко следили за каждым шагом хана Средней орды, слали рапорты в Петербург. В Омском архиве Чокан Валиханов отыскал Указ Екатерины II генерал-поручику Шпрингеру, данный в Санкт-Петербурге, сентября 8-го дня 1769 года. Это был ответ на рапорт Шпрингера, в котором сообщалось, что получены сведения о намерении Аблая к учинению набегов на русские поселения. Императрица повелевала: «…по начатии от киргизцев наималейшего неприятельского действия тотчас командировать некоторое число по рассмотрению вашему регулярного войска с пушками и велеть такое их сборище тотчас разогнать и разбить. И таким образом их за дерзость достойно наказать так, чтобы впредь они вас беспокоить отнюдь не отваживались».

В 1771 году Аблай, вновь избранный ханом, объявил, что не намерен ехать к русским и принимать от них знаки ханского достоинства — саблю, шубу и шапку. Русские не стали выказывать недовольство, послали к Аблаю мелкого чиновника, тот наскоро, без пышных церемоний привел хана к присяге, отдал саблю и шубу с шапкой.

Через два года вспыхнуло восстание Пугачева.

У яицких казаков не было — и не могло быть — дружественных отношений с аулами, кочевавшими по соседству. Между яицким казачеством и казахами шла непрестанная борьба за земли. Пугачев не мог приманить ордынцев обещаниями вернуть им пастбища, это поссорило бы его с Япком. Но крестьянская война в России взволновала кочевья. Ханы заметались в поисках выгоды. Один в письмах русским властям изъявлял готовность помочь в поимке злодея, а в письмах Пугачеву именовал его великим императором. Другой послал новоявленному Петру III в аманаты своего сына.

Аблай не торопился в подданные к «Петру III», знал, что претендент на престол сам ищет поддержки в орде. Гонцы от Пугачева появились в ставке Аблая весной 1774 года. За помощь в «побеждении российских войск» Пугачев обещал ему всех сибирских дворян в подданство. Хан выждал удобный момент и нагрянул со своим отрядом на крепости Ново-Ишимской линии, после чего обратился к Пугачеву с просьбой, чтобы все захваченные на линии пленные перешли в его, Аблая, собственность. Пугачев ответил Аблаю согласием. Но затем опытный политик уклонился от участия в действиях против России. Послов Пугачева, привезших Аблаю грамоту от самозваного царя, принял сын хана султан Вали, и они отъехали от него ни с чем. А русскому начальству на гневный запрос о сношениях со злодеем Вали ответил: хан Аблай злодея не поддерживает, Аблай далеко, воюет с дикокаменными киргизами.

Вали был сыном второй жены Аблая, дочери каракалпакского бека. Всего у хана Аблая было 12 жен, родивших ему 30 сыновей и 40 дочерей.

Аблай предпринял поход против киргизов, воспользовавшись тем, что со стороны России, занятой подавлением мятежников, ему ничто не угрожало. Потеснив киргизов за Чу, он продолжал сколачивать свое великое государство, отвоевал Сайрам, Чимкент, Сузак, его данником стал Ташкент. Императрице Екатерине II Аблай сообщал, что в Туркестане его возвели в звание хана всех трех киргиз-кайсацких орд, и получил от императрицы соболью шубу, парчовую шапку с околышем из черно-бурой лисицы, саблю с надписью и ханский патент, но… только на Среднюю орду.

Будучи русским подданным, Аблай продолжал удерживать у себя русских пленников и грабить торговые караваны. Состарившись, он поделил свое государство на уделы между сыновьями, а сам отправился на покой. Аблай умер в 1781 году и был похоронен в склепе под знаменитой в мусульманском мире мечетью ходжи Ахме-да-Ясеви в городе Туркестане.