Валиханов - [25]
Чокану разрешили уносить домой бумаги, наиболее его заинтересовавшие. Теперь у него в комнатах, убранных коврами, неустанно бродили тени людей, живших в стародавние времена, звучали их отнюдь не бесстрастные голоса. Живые свидетели истории то излагали чистейшую правду, то лгали в своих корыстных целях, то просто-напросто несли дикую, невежественную чушь. Словом, вели себя, как свойственно людям… Беседуя с ними, Чокан испытывал высокое наслаждение, ведомое историкам, — он становился очевидцем, почти участником давно минувших событий, но при этом обладал горьким преимуществом мудреца, знающего все, что случится потом: через день, через год, через сто лет.
И нередко, когда Чокан беседовал с живыми свидетелями прошлого Степи, восхищаясь их отвагой и прозорливостью или негодуя на глупость, трусость, корыстолюбие, в комнате вдруг начинали звучать знакомые с детства песни Джанака и Орынбая, негромкий голос бабушки, сказывающей старую легенду. Поразительно! Старинные героические поэмы, похвальные оды, плачи точнейшим образом воспроизводили те же исторические события, о которых свидетельствовали полуистлевшие грамоты, труды историков и летописцев. Значит, сказка сказкой, но есть в ней и зерна достоверности.
А давно ли, размышлял Чокан, европейские ученые отказались от пренебрежительного отношения даже к письменным свидетельствам восточных историков? Совсем недавно. И далеко не все восточные письменные источники получили признание у корифеев. Принято верить греческим авторам, а чего нет у греков, того и вовсе не было никогда и не могло быть. С этим утверждением горячо спорил В. В. Григорьев, оренбуржец, восходящая звезда русского востоковедения, доказывая, что по истории Руси многое сыщется не столько у греков, сколько у восточных писателей. В. В. Григорьев обнаружил в поэме Низами «Искандер-наме» сведения о походах русов, отличающиеся какою-то особенною достоверностью.
А разве казахская поэма о Едиге не свидетельствует о деяниях этого темника, упоминаемого в ярлыке Тохтамыша? Казахские предания, значит, потому и повторяются слово в слово в разных концах Степи, разными людьми, что они достоверны, они — устная летопись. Едиге — не вымышленный герой, а реальная историческая фигура, он победил Витовта, князя литовского, при Ворскле. И эпическая поэма, воспевающая деяния Еркокче, вполне может быть сопоставлена с Никоновской летописью, где упоминается Когча — богатырь татарский, «велика суща телом и силою».
Вот оно, значит, как… Сказания и легенды казахов — это богатейший, обширнейший изустный архив степного кочевого народа. Вот почему поэзия казахов столь богата и столь чтима!
Чокан был счастлив сделать это открытие. Счастлив еще и потому, что с самых ранних лет он что-то, значит, угадывал, предчувствовал, когда увлекся — не по-детски серьезно — записью народных преданий.
Гутковский с интересом выслушивал рассказы Чокана об архивных поисках и находках. Чокан имел возможность убедиться, что его корпусной учитель геодезии недурно разбирается в истории всех трех киргиз-кайсацких орд. Но куда больше интересовали Карла Казимировича вопросы новейшей политики России в Средней Азии. Через Степь тянулись торговые пути в Хиву, в Бухару, в Кашгар. Карл Казимирович был превосходно осведомлен обо всем, что происходило по ту сторону среднеазиатской границы Российской империи. И особенно интересовался Кашгаром. В 1847 году Гутковского специально командировали в приграничное укрепление Аягуз для сбора сведений о восстаниях кашгарских ходжей против китайского владычества.
Несмотря на вечные распри меж Омском и Оренбургом, Гутковский многое знал о тайных предприятиях соседнего губернаторства. Знал и о том, как засылали в Хиву и Бухару необычного лазутчика — из поляков, отбывающих в Оренбурге солдатчину. Виткевич гимназистом пятнадцати лет очутился в Оренбурге. Он владел до ссылки семнадцатью языками, а в казарме умудрился изучить персидский и узбекский. Когда в Оренбург приехал Гумбольдт, ему представили Виткевича, и великий немец пришел в восторг от познаний юноши в истории и географии. Перовский в конце концов произвел его в офицеры и взял к себе в адъютанты. Виткевич ездил от Перовского в Кабул к эмиру Дост-Мухаммеду. А потом сам вызвался тайно проникнуть в Хиву и Бухару. Переоделся в азиатскую одежду и присоединился к бухарскому каравану. В Хиве все обошлось благополучно. В Бухаре Виткевича случайно увидел беглый русский солдат, опознал и выдал властям. Виткевича ожидала мучительная казнь, но ему удалось бежать, добраться через степь до Оренбурга, вручить Перовскому драгоценнейшие сведения о путях в Хиву и Бухару, о политическом положении в сопредельных России государствах. Перовский отправил героя пожинать лавры в Петербург. Николай I назначил ему аудиенцию, а накануне ее Виткевича нашли в номере гостиницы с простреленной головой, от всех привезенных им бумаг осталась горсть пепла.
— Зачем же он их сжег?! — воскликнул Чокан.
Гутковский неопределенно пожал плечами:
— Российским агентам, проникшим в тайны Азии, надлежит быть осторожными и после благополучного возвращения. Вам известна судьба Кирилова, помощника Григория Карелина?
В книгу входят повести «Похищение из провинциального музея», «Знакомое лицо», «Опять Киселев!» и «Одна лошадиная сила», действие которых происходит в наши дни в старинном русском городке и объединено одними и теми же главными героями: лейтенантом милиции и его добровольным помощником, школьным товарищем. Много драматических событий связано с подростками; писательница показывает, как важны знание их психологии, чуткость, тонкость в развязывании сложных узлов, как велика роль милиции в профилактической работе с молодежью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу избранных произведений известной московской писательницы Ирины Стрелковой включены ее лучшие рассказы и повести, такие, как «Похищение из провинциального музея», «Знакомое лицо», «Рок семьи Козловых», «Три женщины в осеннем саду», «Плот, пять бревнышек» и др. Их герои — рабочие, сельские механизаторы, ученые, учителя, художники, пенсионеры и конечно же подростки, к которым Ирина Стрелкова испытывает чувство давней глубокой привязанности.
Чокан Валиханов — значительная личность в истории общественной мысли народов нашей страны. Валиханов — демократ, просветитель, географ — первый ученый-казах. Валиханов открыл для науки великий эпос «Манас». В книге широко использованы труды Чокана Валиханова, воспоминания его современников, помещены его рисунки.
В книгу входят повести «Похищение из провинциального музея», «Знакомое лицо», «Опять Киселев!» и «Одна лошадиная сила», действие которых происходит в наши дни в старинном русском городке и объединено одними и теми же главными героями: лейтенантом милиции и его добровольным помощником, школьным товарищем. Много драматических событий связано с подростками; писательница показывает, как важны знание их психологии, чуткость, тонкость в развязывании сложных узлов, как велика роль милиции в профилактической работе с молодежью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Яркая, насыщенная важными событиями жизнь из интимных переживаний собственной души великого гения дала большой материал для интересного и увлекательного повествования. Нового о Пушкине и его ближайшем окружении в этой книге – на добрую дюжину диссертаций. А главное – она актуализирует недооцененное учеными направление поисков, продвигает новую методику изучения жизни и творчества поэта. Читатель узнает тайны истории единственной многолетней, непреходящей, настоящей любви поэта. Особый интерес представляет разгадка графических сюит с «пейзажами», «натюрмортами», «маринами», «иллюстрациями».
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.