Валерий Гергиев. Симфония жизни - [2]

Валерий Гергиев, октябрь 2020

Глава 1 Распад СССР и русская культура

Необычное знакомство

В детстве у меня было слабое здоровье. По словам родителей, еще до того, как я пошел в школу, мне поставили несколько неутешительных диагнозов. Говорили, что меня уже не удастся спасти. Чуть позже я узнал о том, что это были за диагнозы, но до настоящего момента не рассказывал о них даже своей семье, потому что привык скрывать. Я решил впервые рассказать об этом здесь, поскольку избавление от тех недугов заложило основу моего отношения к людям.

Мне поставили диагнозы «инфильтрат легких», «непроходимость кишечника» и в придачу – «менингит». Тогда, в детстве, мне больше всего не хотелось, чтобы кто-то узнал именно о нем. Потому что во время детских ссор решающим аргументом, наносившим противнику невосполнимый урон, была фраза «А у тебя – менингит!». Да и сейчас мне так непросто признаваться в том, что у меня и вправду был менингит. Я весьма смутно представлял себе, что же это, собственно, за болезнь такая, но долгие годы не мог рассказать о ней из-за тех детских перепалок. Честно признаться, я и не помню, какие у меня были симптомы. Я вообще теперь редко слышу о менингите.

Родители рассказывали, что никто уже не верил в мое спасение, поэтому избавление сразу от трех болезней стало настоящим чудом. Один из наших родственников работал врачом в деревне. Других врачей в округе не было, поэтому неудивительно, что местные жители целиком уповали на него одного. Разумеется, пациенты не обладали достаточными знаниями для того, чтобы отличить профессионального врача от шарлатана. Но все ему доверяли, считая специалистом высокого класса. Обращались к нему не иначе, как «господин доктор», а на главной деревенской площади и по сей день стоит огромный памятный камень в его честь. Говорят, мое спасение, в которое уже не верил даже этот специалист высокого класса, объясняется тем, что я чудесным образом вылечился от непроходимости кишечника. Теперь уже непонятно, было ли мое выздоровление результатом грамотного лечения, которым я обязан «господину доктору», или он просто поставил ошибочный диагноз, но, как бы то ни было, с самого детства мне без конца твердили о том, что я тогда спасся от неминуемой гибели.

И это спасение, как я уже сказал, предопределило мое отношение к людям: я ценю каждую встречу. И с тем, кто приятен, и с тем, кто не очень. С тем, с кем при первой же встрече предвкушаешь увлекательное общение, и с тем, с кем ничего такого не чувствуешь. С важными персонами и с простыми людьми. Первое впечатление может быть каким угодно. Встречая нового человека, я всякий раз задумываюсь о том, какое же удивительное это событие.

На земле живет семь миллиардов человек. Хотя продолжительность жизни увеличилась, даже если очень повезет, она составляет менее ста лет. И то, что за такой короткий временной отрезок мы встречаем одного человека из семи миллиардов, кажется мне чем-то невероятным. Это чудо, которым мы не можем управлять. А раз так – ни одной встречей нельзя пренебрегать. Пусть это прозвучит несколько пафосно, но именно так я отношусь к каждой встрече.

* * *

В детстве я очень легко поддавался влиянию взрослых. Как-то учитель в начальной школе сказал мне, что я хорошо рисую. Я в это поверил и даже начал писать в сочинениях, что стану художником. Прошло совсем немного времени, прежде чем эта мечта разбилась вдребезги, но вплоть до средней школы я тешил себя иллюзиями.

Наш классный руководитель, недавний выпускник университета, был влюблен в театр. На уроках арифметики он читал нам вслух отрывки из книг, а когда дело доходило до отчетных выступлений, проявлял невероятный энтузиазм. Из-за этого отношение к нему как со стороны учителей, так и со стороны родителей было неоднозначным, но нам, школьникам, он нравился. Думаю, что секрет хорошей режиссуры как раз и заключается в том, чтобы заставить исполнителя поверить в то, что он играет, а наш классный руководитель воздействовал на нас как истинный режиссер!

Однажды он сказал мне: «А ты здорово пишешь. Тебе нужно стать журналистом!» Сомневаюсь, что он и впрямь имел четкое представление о работе журналиста, но я был ребенком весьма внушаемым, поэтому к началу старшей школы увлекся этой идеей уже всерьез.

Я решил стать специальным корреспондентом и путешествовать по миру. Размышляя над тем, в какой университет поступить, чтобы претворить свою мечту в жизнь, я узнал, что в СССР запустили на космическую орбиту первый искусственный спутник. Само слово «спутник» стало интернациональным, а весь мир поражался тому, что этот грандиозный проект был осуществлен под руководством генсека Хрущёва, который, к слову сказать, был сыном шахтера.

Ну конечно! Если я выучу русский язык, то смогу стать спецкором. Так моя внушаемость в сочетании с авантюризмом предрешили мою судьбу. Немного подучив русский в университете, я стал журналистом NHK, а затем, как и мечтал, был назначен специальным корреспондентом в Москве. Тогдашний президент компании Ёсинори Маэда – космополит, пришедший из редакции газеты «Асахи Симбун» – вызвал меня к себе в кабинет и, вручив приказ о назначении, сказал: