Валентинов день - [9]

– Да, таким героям, – добавил Амброуз.

– Угу, – мрачно произнес Берт Клинг, тщетно пытаясь найти убийственный ответ.

– Поосторожнее с карточками, – предупредил Бартольди. – Утром мыл руки?

– Мыл.

– Ну и отлично. Только выполняй вон те инструкции, и все будет в порядке, – Бартольди показал на большой плакат: "Делайте с карточками что угодно, но оставляйте их такими, какими они были до вашего прихода".

– Понял? – спросил Амброуз.

– Я здесь не в первый раз, – ответил Клинг. – Вам пора поменять ваши инструкции. Когда читаешь их в сотый раз, находишь в этом мало веселого.

– Они здесь не для развлечения, – возразил Бартольди.

– Осторожнее с карточками, – повторил Амброуз. – Если станет скучно, загляни в папку дамы по имени Барбара Цезаре, известной также, как Бабблз Цезарь. Она исчезла в феврале. Ее папка там, ближе к окну. Барбара занималась стриптизом в Канзас-Сити и приехала поработать в наших клубах. В ее папке отличные фотографии.

– Как тебе не стыдно, Майк! – укоризненно заметил Бартольди. – Он всего лишь мальчишка, а ты привлекаешь его внимание к подобным вещам.

– Прости меня, Ромео. Ты прав. Забудь о Бабблз Цезарь, Клинг. Забудь об отличных фотографиях в февральской папке около окна. Слышишь?

– Уже забыл, – угрюмо ответил Берт Клинг.

– Нам нужно кое-что напечатать, – Бартольди открыл дверь. – Развлекайся.

– Цезарь, – бросил, выходя из комнаты, Амброуз. – Ц-Е-3-А-Р-Ь.

– Бабблз, – добавил Бартольди, закрывая дверь.

Клинг, конечно, вовсе не был обязан просматривать все 6723 папки, заведенные на людей, пропавших без вести. Скорее всего, Бартольди несколько преувеличил цифру. На самом деле в городе, в котором работал Берт Клинг, ежегодно пропадало около двух с половиной тысяч человек. Если разделить это число на двенадцать, то получится чуть больше двухсот человек в месяц. Самыми напряженными месяцами являлись май и сентябрь, но Клинга, к счастью, не особенно интересовали май и сентябрь. Он ограничился папками за январь, февраль и начало марта. Так что работы оказалось не так уж много.

Тем не менее это все же было не очень веселым занятием. Просматривая папки пропавших за февраль, он заглянул в дело танцовщины с экзотическим именем – Бабблз Цезарь. После изучения нескольких фотографий ему пришлось согласиться, что человек, придумавший ей прозвище, подобрал удачное словцо. Рассматривая фотографии, он сразу вспомнил Клэр Таунсенд, а мысли о Клэр вызвали сожаление о том, что сейчас утро, а не вечер.

Клинг закурил, печально поставил папку мисс Цезарь на место и вернулся к работе.

К одиннадцати часам он обнаружил только двух подходящих кандидатов. Клинг пошел с них делать фотокопии. Ему помог Бартольди, который сейчас разговаривал вполне серьезно.

– Нашел что-нибудь, парень? – спросил он.

– Пока только возможные кандидаты. Посмотрим, что выйдет.

– А что произошло? – поинтересовался Бартольди.

– Один из наших полицейских нашел сумку с человеческой кистью.

– Ого! – Бартольди скорчил гримасу.

– Да! Прямо на улице, около автобусной остановки.

– Ого! – повторил Бартольди. – Мужчина или женщина? Я имею в виду кисть.

– Мужская, – ответил Клинг.

– А что за сумка? Для покупок?

– Нет, нет. Самолетная сумка. Ну, знаешь, они раздают пассажирам свои сумки, такие маленькие, синие? Эта – по заказу "Серкл Эйрлайнз".

– Убийца высокого полета, да? – пошутил Бартольди. – Ну что же, держи свои фотокопии, малыш. Счастливо. – Спасибо, – поблагодарил Берт Клинг и взял конверт. Он набрал номер "Фредерик 7 – 8024" и попросил Стива Кареллу.

– Слушай, я откопал тут двух кандидатов, – сообщил он.

– Думаю проверить одного до ленча. Хочешь со мной?

– Конечно, – ответил Карелла. – Где встретимся?

– Это матрос с торгового корабля. Он исчез 14 февраля в Валентинов день. Об исчезновении заявила жена. Она живет на Детановере, рядом с Южной улицей.

– Встретимся на углу?

– Идет, – согласился Клинг. – Мне не звонили?

– Клэр звонила.

– Что-нибудь просила передать?

– Чтобы ты позвонил ей, как сможешь.

– О'кей, спасибо. Встретимся через полчаса?

– Хорошо. Смотри, не стой под дождем. – И Карелла положил трубку.

Стоя под дождем на наиболее открытом, пожалуй, во всем городе углу, Клинг пытался поглубже забраться в свое полупальто, создать водонепроницаемую оболочку, втянуть шею, как черепаха, но все тщетно. Он весь промок. Где, черт возьми, этот Карелла?

"Жаль, что я не ношу шляпу, – подумал Берт Клинг. – Лучше бы я был бизнесменом. Они, по крайней мере, чувствуют себя в шляпах очень уютно".

Белокурые волосы намокли и прилипли к голове. Клинг стоял на углу и наблюдал за:

– открытой парковочной стоянкой на одном углу;

– оградой парка на третьем углу;

– голой стеной какого-то склада.

Ни одного козырька, под который можно спрятаться, ни одной двери, в которую можно нырнуть, ничего, кроме широкого открытого пространства Изолы и дождя, который низвергался на него, как казачья лава в одном итальянском фильме.

"Черт бы тебя побрал, Карелла, где ты? Ну иди же, Карелла,

– заклинал Клинг, – неужели у тебя нет сердца?"

Наконец к тротуару подъехала полицейская машина без эмблем. На столбе висело объявление: "С 8.00 до 18.00 не останавливаться и не парковаться". Карелла вылез из машины.