Валентинов день - [62]

Аласдэр направился в дом, и там Харрис его уведомил, что леди Эмма находится в комнате для завтрака.

— Эмма, ты же не собираешься править всю дорогу в Линкольншир. — Молодой человек стянул перчатки и засунул их в карман дорожного плаща с капюшоном.

— Собираюсь! — Девушка взяла себе хлеб и масло.

Аласдэр пододвинул себе стул и сел рядом. Он изо всех сил старался, чтобы его голос звучал убедительно.

— Ты только подумай: чертова кавалькада растянется по дороге так, что будет нетрудно организовать нападение.

— Нападение! — взвизгнула Мария. — Пресвятая Богородица! Кто собирается на нас нападать?

Ее не посвятили во все сложности их положения. Но она согласилась, что после ночных неприятностей следовало глотнуть свежего воздуха и развеяться в деревне. И призналась, что ее нервы разорваны в клочья.

— Люди с большой дороги, — с каким-то издевательским удовольствием начала фантазировать девушка, — бандиты, головорезы с ружьями и… — Мария побледнела. Эмма поняла, что она вот-вот упадет в обморок, и с раскаянием быстро прибавила: — Не обращай внимания: я шучу.

— А я нет, — возразил Аласдэр.

— И что с того? — Девушка потянулась за серебряной вазочкой с малиновым джемом. — Можно уменьшить длину процессии, если ты не возьмешь свою коляску. — Она размазала джем по маслу. — Я беру свою. Зачем же нужна твоя?

Аласдэр почувствовал, что его тонко перехитрили. Он поставил локоть на стол, опустил на ладонь подбородок и смотрел на Эмму с выражением одобрения.

— И ты время от времени позволишь мне править твоими лошадьми?

— Если докажешь, что можешь с ними управляться, — парировала Эмма и взяла чашку с кофе. — Учти, они очень норовистые.

Аласдэр оттолкнул стул и окинул ее почти нежным взором.

— Не понимаю, почему никому не пришло в голову тебя обломать. — Он направился к двери и на ходу продолжал: — Мы с тобой выезжаем через полчаса в твоей коляске. Сделаем круг по Гайд-парку, чтобы все подумали, что мы просто катаемся. Первая смена — в Поттерс-Бар, там и подождем фаэтон.

— А почему все должны считать, что вы просто катаетесь? — снова встревожилась снедаемая подозрениями Мария.

— Все не так просто, — ответила девушка. — Вот доедем до Доддингтона, и я тебе расскажу. Только не надо волноваться.

— Слава Богу, хоть Аласдэр с нами. — Мария послала в его сторону благодарный взгляд.

Молодой человек поклонился в ответ.

— А я рад, что вы в нашей компании. — И вышел из комнаты.

Но как только Аласдэр закрыл за собой дверь, его лицо потемнело. Со вчерашнего дня в Ричмонде случилось нечто такое, что изменило отношение Эммы к нему. Но даже под страхом смерти Аласдэр не мог догадаться, что именно произошло. Он не сделал ничего такого, что могло бы ее обидеть. Об этом раньше он всегда узнавал первый. Но на сей раз что-то упустил из виду.

Так что же, черт побери, творится с Эммой?

На улице он приказал Джемми отогнать его коляску обратно в конюшню.

— Скажи, чтобы лошадей прогуливали каждый день. Потом скачи на Фениксе в Поттерс-Бар и приведи Ласточку леди Эммы. Встретимся в «Черной чайке».

Глаза грума округлились от удивления.

— Вы не берете с собой гнедых?

— Как видишь, — сухо отозвался Аласдэр. — Положи мой чемодан в коляску леди Эммы и засунь пистолеты под сиденье.

Джемми что-то пробормотал, но повиновался. Затем, прыгнув в коляску хозяина, принял вожжи и кнут. А Аласдэр с мрачной отрешенностью наблюдал, как его любимый экипаж скрылся за углом Одли-стрит. Теперь Эмма потребует новых уступок, решил он. Но этого нельзя допустить.

Эмма появилась через пятнадцать минут в изрядно укороченном дорожном платье из ярко пылающего оранжевого поплина с черной тесьмой. Как райская птица, с отчаянием подумал Аласдэр.

— Если у меня и была надежда вывести тебя из города тайком, теперь она улетучилась. — Он спустился по ступеням. — Этот фонтан цветов привлечет внимание на мили вокруг.

— Но я захватила вуаль, — невинно улыбнулась девушка. Она поправила маленькую черную шляпку, которая едва помещалась на обвитых вокруг головы косах.

Вуаль оказалась лишь декоративной деталью наряда, и ее маскирующие свойства вовсе сводились на нет раскачивающимся из стороны в сторону черным, свисающим к плечу пером. Эффект был поразительным, признался себе Аласдэр: раз увидишь — никогда не забудешь.

— Я так поняла, — продолжала Эмма тем же невинным тоном, — что люди должны заметить, как мы катаемся по парку. — И, приняв у Сэма вожжи и кнут, приготовилась подняться в коляску. — Будем выставлять себя напоказ, пока карета незаметно не покинет Маунт-стрит.

Процитировав Джулию Мелроуз, Эмма бросила на Аласдэра острый взгляд, но тот и глазом не моргнул, словно ее не слышал.

— Пусть даже меня считают вульгарной, — настойчиво продолжала она.

Аласдэр нахмурился.

— Зачем ты это делаешь? — И, не дожидаясь ответа, повернулся к кучеру Джону, чтобы дать инструкции относительно первого отрезка путешествия.

«Надо же, забыл, что говорил своей любовнице! — с издевкой подумала Эмма. — Похоть совсем отбила у него память».

В горле моментально пересохло. Девушка судорожно вздохнула и, отвернувшись от Аласдэра, стала внимательно рассматривать улицу, словно заметила там нечто чрезвычайно интересное. Хотя, честно говоря, не смогла бы разглядеть ничего — ее глаза застилали злые слезы.