Валентина - [133]

– Я знаю, о каких колодцах вы говорите. Это неподалеку. Возьму с собой тюрков, мы переоденемся арабами, проникнем в лагерь и выясним истинное положение дел, смело смешавшись с теми, кто следует с караваном! Кто догадается, что мы чужаки?

После того, как Ричард ускакал, Валентина принялась перевязывать раненых и утешать страждущих. Руки у нее болели, и она падала духом, глядя в безжизненные глаза мужчин. Может, они воспрянут, когда восстановится их вера в короля?

Справившись с этой скорбной работой, девушка заговорила с одним из воинов:

– Что делают эти люди? – кивнула она в сторону трудившихся мужчин.

– Строят осадные орудия, – сказал воин. – Мы готовимся к походу на Иерусалим, а остановились здесь, в Бет-Набле, потому что город находится у входа в лощину, и так нам будет легче отправиться в поход.

Валентина задумчиво смотрела на работавших мужчин.

– А мусульмане прячутся за городскими стенами?

Воин кивнул.

Незадолго до рассвета в лагерь вернулись Ричард и тюрки, настроение у них было приподнятое. Король спешился, утренний ветерок надувал его арабский кафтан, как пузырь. Ричард сделал Валентине знак пройти в его шатер.

– Мы въехали прямо в расположение каравана, накормили и напоили лошадей и даже поели вместе с арабами, – рассказал Ричард. – И никто ни о чем не догадался! Выедем в полдень и к ночи захватим караван. Мои войска снова станут такими же, как раньше, и ничто больше не остановит крестоносцев на святом пути!

С тяжелым сердцем наблюдала Валентина за приготовлениями воинов к набегу. Смутное чувство роковой неизбежности охватило ее. Проходя по лагерю, она прислушивалась к голосам мужчин – в них слышалась вновь обретенная надежда.

Носилки с ранеными и больными находились в одном из самых больших шатров, и Валентина прошла между ними, вглядываясь в молодые лица. Время от времени девушка шептала слова утешения или касалась кого-то легкой рукой. «Скоро, – говорила она с состраданием в голосе, – очень скоро вы вернетесь к своим семьям». Кто мог, улыбался ей и протягивал изможденные руки, чтобы дотронуться до края ее одежды.

Валентина совершала этот обход, и утихало смятение в ее душе. Она поступила верно, никаких угрызений совести быть не должно. Теперь Ричард снова сможет встать во главе боеспособного войска, сытого и снабженного лекарствами для лечения пострадавших. Усевшись под деревом, она стала ждать выхода короля из шатра в полном боевом облачении.

Воины, выстроенные в колонну по четыре человека, ожидали приказов. Ричард откинул полог шатра и выпрямился во весь рост. Кольчуга, щит, золотисто-рыжеватые волосы – все сверкало в солнечном свете. Он поднял копье в торжествующем жесте и отдал приказ садиться по коням.

Король отыскал взглядом Валентину и направился к ней. Блестящими голубыми глазами он смиренно взглянул на придворную даму.

– Хочу попросить вас еще об одной милости, – спокойно сказал Ричард. – Я догадываюсь о вашем намерении вернуться как можно скорее в Акру, но прошу доставить удовольствие мне и моим воинам сопровождать вас после того, как мы вернемся с победой. Мне хотелось бы, чтобы вы разделили с нами успех.

Валентина кивнула. Какое значение имеют еще несколько часов? Она может выехать и при лунном свете.

– Да пребудет с вами Господь, мой повелитель, – тихо произнесла девушка.

Ричард не подал виду, что услышал ее слова. Он взобрался на своего боевого коня золотистой масти. Вздымая копье, он вывел колонну из лагеря. Валентина смотрела, как французские воины идут за Ричардом – пехотинцы следом за рыцарями. В самом деле, это было впечатляющее зрелище: лучи солнца сверкали на блестящих доспехах и оружии.

Девушка смотрела воинам вслед, пока они не исчезли из виду, затем снова уселась в тени дерева. Вскоре она задремала, и, как всегда, темноволосый и темноглазый человек властвовал над ее снами.

* * *

Услышав хриплый крик одного из своих людей, Паксон заслонил рукой глаза от солнца и глянул, куда указывал воин с выражением ужаса на лице. Султан увидел море христиан, возглавляемых Маликом Риком. Отряд быстро продвигался вперед. «Караван и те, кто ведет его, обречены, – понял Паксон, – это будет кровавое побоище!» Он со своими людьми не сможет отразить столь мощную атаку! Решение следовало принять в считанные секунды, и султан Джакарда лихорадочно надеялся, что оно окажется верным.

Быстро приказал он нескольким всадникам скакать в святой город Иерусалим, а сам со всеми остальными воинами двинулся навстречу крестоносцам.

– Засыпьте все колодцы, которые только попадутся вам на пути к Иерусалиму! Не оставляйте ни капли воды! – крикнул он вслед всадникам, отосланным с донесением.

Ричард врезался в караван. Испуганные верблюды, груженые поклажей, кричали и шарахались – целое войско обрушилось на них! Женщины и дети падали, убегая в пустыню. Песок окрасился кровью – всадники не щадили никого, кто оказывался у них на пути.

Ричард не обращал внимания на мольбы о пощаде, сокрушая испуганных и коленопреклоненных людей, защищаемых немногочисленным отрядом Паксона. Несмотря на то, что неприятель значительно превосходил числом, сарацины отважно сражалась под мужественным предводительством султана Джакарда. Пустыня оглашалась звуками битвы.