Валентин Пикуль - [20]

Шрифт
Интервал

Свой первый роман «На краю земли» Пикуль написал в течение десяти месяцев и предложил редакции журнала «Звезда».

После выхода постановления ЦК о журналах «Звезда» и «Ленинград» в 1946 году цензоры и редакция журнала более тщательно оценивали рукописи авторов.

23 июля 1948 года редакция журнала «Звезда» в лице Юрия Германа заключила договор с молодым автором, выплатив ему аванс. Это было настоящее везение.

Не зная литературных законов, Пикуль думал, что такое везение будет продолжаться вечно, ведь он ступил на литературные подмостки. Однако дело приняло совершенно другой оборот.

В интервью корреспонденту В. Засееву Пикуль вспоминал об этом эпизоде:

«Через несколько дней я снова заглянул в “Звезду” и не нашёл там приветливого Юрия Германа. Вместо него меня встретил мрачный и нелицеприятный Всеволод Кочетов. Взглянув на меня поверх головы и на мгновение задержав свой взгляд на одной из страниц рукописи, он изрёк, как отрезал:

— Шнур крался к потолку, говорите? Так писать нельзя.

И, захлопнув папку, сунул её мне в руки».

А произошло следующее. Первое детище Пикуля отдали на редактирование редактору Александре Иосифовне Любарской.

И в дождь, и в слякоть, и в жару, и в холод можно было увидеть молодого автора, шагавшего пешком на свидание с редактором: денег на трамвайный билет не было.

В первую очередь редактору не понравилось название романа. Пикуль согласился с замечанием и дал новое название — «За морем солнце». Но этим дело не ограничилось. Редактор требовала убрать многие «моряцкие» выражения, которыми так богата морская жизнь, а вместе с ними улетела образность и яркость языка.

Пикуль боролся изо всех сил, чтобы спасти книгу и увидеть рукопись напечатанной, но первая проба пера так и не состоялась: редактор испортила книгу. До редактирования «Звезда» принимала роман к публикации, после редактирования — отказалась печатать.

Впрочем, предоставим слово газете «Ленинградская правда»:

«Всё ещё имеет место недостаточно внимательное отношение к редактированию книг молодых авторов. Очень показательна, например, “история” романа молодого ленинградского писателя Валентина Пикуля. Этот роман, предназначенный к печатанию в “Звезде”, редколлегия журнала ещё в 1948 году передала на редактирование А. Любарской, которая, сорвав все договорные сроки, продержав у себя роман около года (!), так и не справилась с полученной работой».

Большим событием для начинающих авторов стало совещание молодых писателей. Людмила Попова писала: «23 октября в Доме писателей им. Маяковского открывается совещание молодых писателей — их 150. Среди них и В. Пикуль, ушедший в 1942 году 14-летним юнгой на флот…»

Работа Валентина Пикуля в литературе получила положительную оценку. В докладе отмечалось, что в настоящее время молодой автор заканчивает работу над большим романом о моряках.

В печати появлялись не только положительные отзывы о начинающем писателе, но и разгромная рецензия Елены Катерли, которая сурово осудила рукопись романа «Курс на солнце». Вывод Катерли таков: «Валентин Пикуль не напечатал ещё ни одной строчки, а его уже заранее расхвалили; на самом же деле писать он совсем не умеет».

Валентин сунул рукопись очередного романа в печку и принялся за новый.

Дома, грея руки над газовой горелкой на своём промёрзлом и продуваемом всеми ветрами чердаке, Пикуль и не думал сдаваться: он писал. Начинающий литератор не строил иллюзий на счёт будущего, — будет трудно, но он добьётся своего.

Наиболее близкие отношения установились у Пикуля с Леонидом Сёминым, Николаем Кондратьевым, Вадимом Инфантьевым и Сергеем Ворониным, которые поддерживали его на пути вхождения в литературу.

В то время милиция — стража порядков — строго преследовала тунеядцев. Получив очередную повестку — явиться в ближайшее отделение милиции по указанному адресу, Пикуль шёл и раздумывал, что ему предъявят на этот раз.

Дежурный старший лейтенант милиции внимательно оглядел Пикуля, порылся в бумагах и начал допрос:

— На какие средства живёте, молодой человек?

— Пишу.

— Все мы пишем, но мы работаем.

— Я пишу роман.

— А кто вам поручил писать роман?

— Никто. Я сам захотел.

— А какое образование?

— Пять классов.

— Какие там романы с пятью классами образования? Что ты мне заливаешь? Каким-то романом прикрываешь своё тунеядство?

Пикуль вытаскивал из-за пазухи заранее приготовленный издательский договор, в котором было указано, что автор — В. С. Пикуль обязуется сдать к определенному сроку роман «Океанский патруль». Просмотрев его, старший лейтенант сумрачно произнёс:

— С пятью классами образования, а ещё задумал романы писать? Чтобы это было в последний раз!

Пикуль покидал кабинет дежурного, оставляя в очередной раз в недоумении работника милиции.

Напомним, служба на флоте дала Пикулю прочную закваску, которая пригодилась ему в мирной жизни. Не будь этой суровой морской школы, которую он прошёл в годы войны, Пикуль не смог бы перебороть все трудности на своём литературном пути.

Спустя много лет, вспоминая встречи с Рождественским, Пикуль написал прекрасную миниатюру «Король русской рифмы» о поэте Дмитрии Дмитриевиче Минаеве, со страниц которой встаёт живой образ не только Дмитрия Минаева, но и Всеволода Рождественского.


Рекомендуем почитать
М. В. Ломоносов – художник. Мозаики. Идеи живописных картин из русской истории

М.В. Ломоносов, как великий ученый-энциклопедист, прекрасно понимал, какую роль в развитии русской культуры играет изобразительное искусство. Из всех его видов и жанров на первый план он выдвигал монументальное искусство мозаики. В мозаике его привлекала возможность передать кубиками из смальты тончайшие оттенки цветов.До сих пор не оценена должным образом роль Ломоносова в зарождении русской исторической картины. Он впервые дал ряд замечательных сюжетов и описаний композиций из истории своей родины, значительных по своему содержанию, охарактеризовал их цветовое решение.


Я твой бессменный арестант

В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.


Великие оригиналы и чудаки

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Федоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Федор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!В книге главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым.


Горе от ума? Причуды выдающихся мыслителей

В книге Рудольфа Баландина читатель найдет увлекательные рассказы о странностях в жизни знаменитых интеллектуалов от Средневековья до современности. Герои книги – люди, которым мы обязаны выдающимися открытиями и техническими изобретениями. Их гениальные мысли становились двигателем человеческой цивилизации на протяжении веков. Но гении, как и обычные люди, обладают не только достоинствами, но и недостатками. Автор предлагает ответ на вопрос: не способствовало ли отклонение от нормы, пусть даже в сторону патологии, появлению нетривиальных мыслей, решений научных и технических задач?


В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле

В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.


Становление бойца-сандиниста

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.