Валентин Пикуль - [116]
Иногда для выяснения какой-либо детали Пикуль просматривал до десятка книг, пока не находил ясного ответа. Читал в это время и присланные Вячеславом Михайловичем Чуликановым мемуары Манштейна. Не знаю, для чего это нужно было автору, но замечала, что чтение военных мемуаров Валентин Саввич чередовал с книгами, не имеющими ничего общего с темой романа. Много писал, как он говорил, «впрок» — для будущих глав. Придумав более увлекательное для читателей начало, вернулся на «исходную позицию». Так и шла обычная писательская работа…
9 мая Валентин Саввич вновь сел за Сталинград. Почти без сна, за сутки написал 26 страниц. Ещё трое суток такого же напряжения, и 15 мая вечером он сообщил мне, что вчерне закончил первую часть романа — «Барбаросса».
Такой героизм не прошел бесследно. Переутомление вылилось в сильную боль левого глаза…
На следующий день Пикулю позвонили из газеты «Советская Латвия» и пригласили на торжественную часть по случаю чествования главного редактора Николая Петровича Салеева в связи с 70-летием со дня рождения. Не буду описывать подробности этого мероприятия, состоявшегося в Доме печати. Для раскрытия характера Пикуля мне хотелось бы только передать смысл поздравления, высказанного им.
После здравицы в честь юбиляра и добрых пожеланий в его адрес Валентин, стоя на сцене огромного зала, сказал приблизительно следующее:
— Денег я у вас взаймы никогда не брал, сам вам их тоже не давал, тем более что вы никогда их и не просили. Поэтому наша дружба — бескорыстная.
Эти слова сняли натянутую чопорность с торжественности. Все весело смеялись, но некоторые с опаской поглядывали на телевизионные камеры, фиксирующие, на их особый взгляд, не совсем подходящие к официальной церемонии речи.
Но телевидение — телевидением, а Пикуль оставался Пикулем.
До конца мая Валентин Саввич, жалуясь на глаз, не приступал к последующему материалу, а только перечитывал, правил и дорабатывал первую часть романа.
В июне к Валентину Саввичу приезжал ответственный секретарь русско-болгарского журнала «Дружба» Витас Матулявичюс.
Непринуждённость и содержательность общения с ним доставляли Пикулю истинное удовольствие. Они много разговаривали, вместе смотрели и обсуждали библиотеку, ходили на выставку Рерихов в Латвийский музей изобразительного искусства.
Впоследствии Витас расскажет о Пикуле в своей публикации «Человек, написавший библиотеку».
Упоминание о болгарах освежило в памяти события, о которых стоит хотя бы коротко сказать.
В этом году к имени Пикуля был проявлен большой интерес за пределами страны. Через ВААЛ за согласием на издание книг обращались: из Болгарии — по поводу «Окини-сан», ЧССР просила и «Три возраста Окини-сан», и «Богатство», в США намеревались издать «Битву железных канцлеров».
Популярность Пикуля возрастала. Это было заметно и по интересу, проявляемому к его личности со стороны художников и теле-, киноработников. Пикуля хотели снимать, желали писать с него портреты.
Не жадный до славы, он принимал творческих людей, понимая их профессиональный интерес.
Так, в июне в кабинете Валентина Саввича три дня жил художник из Москвы Лев Вяткин и писал карандашные портреты Пикуля и героев его произведений.
Помнит «Ижору»
Как хорошо, что события полярных конвоев теперь уже далёкой войны не забыты. Ветеранские и общественные организации военно-морского флота проводят международные встречи участников морских конвоев.
Организаторы мероприятий даже меня приглашают на столь незабываемые встречи. Интересно и познавательно, с участниками английских и американских конвоев проходила встреча в Архангельске 28 августа 1991 года под девизом — «Дервиш-91». Принимала я участие в международной конференции «Помним “Ижору”», проходившей в Санкт-Петербурге 5 марта 2002 года, о которой В. Пикуль писал:
«Вот эта “Ижора” имела несчастье напороться в океане прямо на “Тирпица” — флагмана германского флота…»
Капитан «Ижоры» В. И. Белов успел передать координаты нахождения немецкой эскадры. Сигнал был принят конвоем PQ-12, что помогло ему избежать встречи с «Тир-пицем», а также на британской эскадре адмирала Д. Товея, охотившейся за линкором.
Конференция проходила под девизом «Помним “Ижору”», посвященным 60-летию героической гибели судна в бою с германской эскадрой 7 марта 1942 года.
Спустя шесть десятилетий после расстрела «Ижоры» в Северной Атлантике тремя немецкими эсминцами, сопровождавшими линкор «Тирпиц», история её потопления привлекла вновь внимание специалистов, главным образом зарубежных.
Один из них, Норберт Клапдор из Германии, посетив Центральный военно-морской музей в Санкт-Петербурге, «поделился неизвестными у нас данными об “Ижоре”… Клапдор пришел к выводу, что трудяга-лесовоз, гружённый досками, предопределил и ускорил поражение немецкой армии фельдмаршала Роммеля в Африке, поскольку именно он задержал, а потом и вообще сделал невозможным поход линкора “Тирпиц” из северных морей в африканскую акваторию…».
Другой немецкий историк — Бернард Гомм «дотошно подсчитал, что по тихоходному пароходу гитлеровские моряки выпустили две торпеды, произвели 11 выстрелов 150-мм, 43 выстрела орудиями 127-мм и 82 выстрела 37-мм. А “Ижора”, гружённая лесом, упрямо не тонула, и лишь после того, как эсминец “Шеманн” сбросил ей под борт две глубинные бомбы, наступил конец».
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.