Валашский дракон - [91]

– Ваша Светлость, – заговорил Джулиано, – а у меня появилась догадка, зачем Его Величество Матьяш заказал портрет. Причём эта догадка приятного свойства.

– Ну, говори, – улыбнулся Дракула.

– Мы ведь с Вашей Светлостью недавно беседовали о том, что Его Величество когда-то состоял в браке с дочерью богемского короля Катариной.

– И что?

– Так ведь Его Величество по случаю свадьбы подарил Катарине город Вышеград со всеми окрестными землями.

– Да, я знаю, – ответил Дракула, как будто начиная что-то понимать.

– Затем супруга умерла, – продолжал Джулиано, – и Вышеград снова перешёл к Его Величеству, а теперь король собирается жениться снова, на принцессе из Неаполя, и, вполне возможно, захочет подарить своей новой невесте тот же подарок.

– Вышеград с окрестностями, – пробормотал заключённый.

– Да! – хитро прищурился ученик придворного живописца. – Только вот незадача… Как можно отдать кому-то Вышеград, пока Ваша Светлость находится здесь? Странный получится дар. Ваша Светлость не находит?

– Пожалуй, да.

– Значит, Соломонову башню необходимо очистить.

– Пересадив меня куда-нибудь в другую крепость… – задумчиво проговорил узник.

– А вот и нет! – возразил Джулиано. – Если б всё было так просто, Его Величество не стал бы приглашать нас с учителем…

Ученик оглянулся, желая понять, насколько рассердило старика нарушение правила тишины, но тот пока что не выказывал недовольства, а что-то подрисовывал на портрете.

– Я полагаю, – продолжал молодой флорентиец, – что Ваша Светлость оказались по-своему правы, заподозрив в нас соглядатаев. Мне кажется, что Его Величество не удовлетворился прочтением отчётов, которые получает от господина коменданта, и желает получить больше сведений о Вашей Светлости, чтобы принять решение.

– Решение о чём?

– Разумеется, о возможности освобождения Вашей Светлости! Если б Его Величество просто желал освободить Вышеград от лишнего присутствия, то отправил бы сюда не моего учителя, а отряд конвоиров.

– Занятно, – усмехнулся узник, – но мне не очень-то в это верится.

– Почему, Ваша Светлость?

– Потому что подарить невесте город – совсем не то же самое, что подарить пару серёг. О таких намерениях всегда известно загодя. Если б Матьяш собирался сделать что-либо подобное, ты бы уже знал об этом наверняка. Да и комендант знал бы.

– Почему Ваша Светлость не хочет верить в лучшее?

– Потому что у меня есть своя догадка на этот счёт, и мне кажется, что она вернее, – пожал плечами заключённый.

Джулиано, сильно разочарованный, спросил:

– И в чём же состоит догадка, Ваша Светлость?

– Ты ведь знаешь, что для всех я – чудовище и весьма редкое, на которое интересно посмотреть. Поэтому я думаю, что Матьяш желает удовлетворить чужое любопытство, к примеру, любопытство иноземных послов. Для того и нужен портрет.

– Нет, явно не для этого, – помотал головой ученик живописца.

– А я думаю для этого, – твёрдо произнёс Дракула.

– Простите, Ваша Светлость, – продолжал настаивать на своём флорентиец, – но как-то странно получается. Если король желает показывать изображение чудовища, то почему портрет заказан именно сейчас? Ведь двенадцать лет назад интерес к Вашей Светлости проявлялся куда заметнее, потому что подогревался деяниями Вашей Светлости, а теперь Ваша Светлость ничего особенного не делает… разве что ловит воронов. Так почему же Его Величество вдруг решил заказать портрет спустя столько времени?

Джулиано говорил эмоционально, жестикулировал и тем удивительнее для него казался спокойный ответ узника:

– Да, двенадцать лет – долгий срок, – сказал Дракула. – Я думаю, в этом как раз всё дело. Если за двенадцать лет Матьяш так и не решился на помилование, то вряд ли решится сейчас… но зато он знает, что годы мои идут на закат, а поскольку моя личность по-прежнему вызывает любопытство, то Матьяш…

– …решил, что надо успеть сделать портрет до того, как Ваша Светлость умрёт? – докончил флорентиец и, казалось, был расстроен больше самого Дракулы.

– Да, я думаю так, – спокойно ответил узник.

Тем временем старик-живописец успел недовольно нахмуриться и спросил, неужели ученику так трудно держать рот закрытым даже в течение часа.

Джулиано вздохнул, но тут же напомнил учителю, что в болтливости есть и хорошая сторона. Как раз болтливость послужила причиной того, что юноша легко овладевал иноземными языками, но, конечно, если разговоры мешают работе, то лучше помолчать.

Учитель ответил, что именно этого и добивается, – молчания, и потому ученику пришлось отложить дальнейшую беседу с Дракулой до более удобного случая.

IX

Наутро после большой ночной битвы, окончившейся не совсем так, как ожидалось, Владом был созван военный совет. Все по зову государя собрались в доме некоей деревеньки, названия которой теперь никто уже не упомнит.

Бояре-жупаны сидели на лавках вдоль стен почти вплотную, ведь здесь присутствовали не только те, кто всегда заседал на княжеских советах, но и начальники больших тысячных отрядов.

Князь сидел напротив двери аккурат под иконами, нарисованными местным художником неумело, но старательно. На той, что в середине, был виден распятый человек, одетый в красную одежду, по крою неотличимую от той, что носят румынские крестьяне. Справа и слева парили краснокрылые ангелы, а у подножия креста притаились твари с птичьими головами, чешуйчатым телом, рыбьими хвостами и крыльями-плавниками. На левой стороне иконы, как и положено, стояла Богоматерь, а на правой – Иоанн Богослов, но Владу, который перед тем как сесть на своё место, внимательно рассмотрел все изображения, особенно запомнились странные существа, которые, несомненно, были дьяволы.