Валашский дракон - [66]
Младший брат Михая явно приехал сюда не случайно, потому что облачился в боевой доспех. Шлем, кираса и латные рукавицы тускло поблёскивали в свете факелов.
– Рад видеть тебя, Ладислав, – произнёс Ошват, называя Влада на венгерский лад, ведь говорил сейчас на венгерском языке.
– И я рад видеть тебя, Ошват, – так же по-венгерски отвечал ему румынский государь. – Ночью на чужой земле куда лучше встретить друга, чем врага. Мне донесли, что к моему стану приближается войско, и я рад, что это оказались не турки.
– Турки? – переспросил Ошват. – Я как раз гонюсь за ними. Они сожгли нашу крепость недалеко отсюда. Ту, что зовётся Северин.
– Я знаю, что турки сожгли крепость, – ответил Влад. – А ещё они напали на мои земли и увели в плен несколько тысяч моих людей, мирных поселян. Я тоже гонюсь за этими нехристями, чтобы заставить их отдать пленников.
– Если так, то давай объединимся, – предложил венгр. – Со мной пять тысяч всадников. А у тебя сколько?
– Тоже пять тысяч, – ответил румынский князь. – Я готов объединиться, но сперва ответь, почему с вами нет Михая.
– Мой брат в плену у нечестивых, – пророкотал Ошват.
– В плену? – для Влада это была новость. – Я ничего не знал. Михая взяли в плен в Северине?
– Нет, гораздо раньше. Его захватили близ Базиаша, когда он стоял там с небольшим войском, – досадливо произнёс Ошват и добавил: – Но я не оставляю надежды вернуть Михая, и как раз сейчас подходящий случай.
– В самом деле? – румынский князь не понимал.
– Ты знаешь, кто ведёт войско, которое сожгло Северин? – осведомился венгр.
– Нет.
– Махмуд-паша!
– Великий визирь? Первый человек после султана? – для Влада это была ещё одна новость.
– Да. Именно он! – кивнул Ошват. – Я хочу взять Махмуда-пашу в плен и обменять на Михая. Султан считает Михая необыкновенно ценной добычей, даже отказался от выкупа, но если я предложу сменять Михая на Мухмуда-пашу, то султан меняться станет. Непременно станет!
На рассвете румыны и венгры выступили вместе. Влад с Ошватом ехали рядом, но разговаривали мало, всё больше смотрели по сторонам и думали о предстоящей битве.
Румынскому государю не давала покоя мысль, пойдут ли турки в сторону Пирота или повернут в сторону Ниша. На пути к Пироту было больше мест, удобных для битвы, но Влад не слишком надеялся на удачу. Один раз уже повезло – благодаря встрече с венграми вероятность победы сильно увеличилась, – но ведь никому обычно не везёт дважды подряд. Значит, турки должны были пойти к Нишу… однако и теперь всё сложилось наилучшим образом – враг выбрал дорогу на Пирот.
Войко, ехавший неподалёку от господина, опять молчал, но всем своим видом будто говорил: «Видишь? Бог помогает нам! Это Его рука направляет события к нашей победе».
«Хорошо, если так», – мысленно отвечал Влад, но не радовался, потому что думал о своих людях, о той части пленников и воинов, которые уже не вернутся домой, за Дунай, ведь на войне нельзя без смертей, даже если сам Бог помогает победить.
После Заечара не требовалось ни у кого спрашивать, куда пошли турки. Вражеская армия оставляла за собой страшный след – трупы на обочинах дороги. Мужчины, женщины, дети лежали в траве, уже больше похожие на тряпичных кукол, чем на людей, и были облеплены мухами. Очевидно, Махмуд-паша понимал, что за ним, возможно, погонятся, поэтому старался идти побыстрее, пусть и не все пленники могли это выдержать. Тех, кто падал, оказываясь не в силах идти дальше так скоро, как нужно, добивали, после чего бросали на обочину.
Влад знал, что вражеская армия гонит с собой не только людей, но и скотину – овец, коров, которые тоже не могли идти слишком быстро, однако отстающих животных резали и клали на повозки, чтобы съесть на ближайшем привале, а вот людей… Туркам приходилось просто добивать их. Оставлять обессилевшего пленника в живых было нельзя, ведь тогда другие пленники тоже отказались бы идти вперёд, стали бы притворяться уставшими и больными, надеясь отлежаться в придорожной траве, а затем как-нибудь дойти обратно к дому. Турки добивали ослабевших, чтобы оставшиеся уяснили – домой не вернётся никто.
Румынскому государю уже доводилось видеть это раньше на дорогах Болгарии, но в прежние времена на обочинах лежали чьи-то другие люди, по большей части сербы. Их было жаль как единоверцев, и всё же для Влада это были не его люди, а теперь он видел своих! Недавние слова Войки о том, что Румыния подвергнется разграблению и опустошению подобно сербским землям, даже если сохранять с турками мир, теперь звучали для князя как пророчество.
«После такого не может быть мира с турками, – говорил он себе. – После такого – только война! Но почему же это случилось? Ведь я исправно платил дань и ничего не скрывал от султана. Я сам рассказал ему о том, что принёс вассальную клятву Матьяшу, и султан не разгневался, а лишь начал расспрашивать, что делается при дворе. Я не пытался тайно увезти сына из Турции, а испросил позволение и получил таковое. Если бы меня хотели за что-то наказать, то уже сделали бы это. Почему же Махмуд-паша разорил мои земли? Почему?»
Было ли от Мехмеда повеление, или великий визирь сделал всё по собственному желанию, Влад уже не мог спросить. Он мог лишь гадать. Румынский государь знал, что султан сейчас далеко – усмиряет восставших греков в Морее. Возможно, именно поэтому Махмуд-паша решил проявить вольность и самочинно напал на того, с кем его повелитель решил жить в мире. А может, это всё же было испытание? Неужели Мехмед хотел проверить, насколько дорожит миром с Турцией румынский князь?
Осада Константинополя лишь на первый взгляд кажется противостоянием ромеев и турок. На самом же деле это война юного султана Мехмеда с собственными страхами. Когда страхи будут повержены, Мехмеду хватит одной ночи, чтобы завоевать город, но страхи невозможно победить навсегда. Приходит время для новой битвы, в которой ни в чём не повинные жители завоёванного города могут оказаться случайными жертвами. Это почти неизбежно, особенно если коварный евнух Шехабеддин-паша решит вовлечь этих людей в свою игру. Захват города — часть игры, в результате которой великий герой явит себя, пешка станет ферзём, а звезда-метеор завершит свой полёт… Данная книга является продолжением романа «Последние дни Константинополя», ранее опубликованного в этой же серии.
1475 год. Молодая аристократка по имени Илона Силадьи, овдовевшая несколько лет назад, получает от своего двоюродного брата, венгерского короля Матьяша I, необычное предложение. Её просят выйти замуж за Ладислава Дракулу из Валахии, "того самого Дракулу", чтобы Матьяш смог заключить с этим человеком политический и военный союз против турок.Дурная слава Дракулы по-прежнему при нём и количество ужасных историй "об изверге и тиране" продолжают расти, но Илона всё же соглашается, желая помочь христианам победить общего врага.
В одиннадцатый том собрания сочинений вошли роман «Ожерелье Странника» — о приключениях юного датчанина Олафа в конце VIII века, рассказ «Голубая портьера», дневники и публицистика автора, посвященные Южной Африке конца XIX века.
Творчество писателя и историка Даниила Лукича Мордовцева (1830–1905) обширно и разнообразно. Его многочисленные исторические сочинения, как художественные, так и документальные, всегда с большим интересом воспринимались современным читателем, неоднократно переиздавались и переводились на многие языки.Из богатого наследия писателя в данный сборник включены два романа: «Господин Великий Новгород», в котором описаны трагические события того времени, когда Московская Русь уничтожает экономическое процветание и независимость Новгорода, а также «Державный Плотник», увлекательно рассказывающий о времени Петра Великого.
Н. П. Машкин – русский писатель конца XIX в., один из целой когорты исторических романистов, чьи произведения снискали славу отечественной беллетристики. Имя этого литератора, ныне незаслуженно забытого, стоит в одном ряду с его блестящими современниками, такими как В. П. Авенариус, М. Н. Волконский, А. И. Красницкий, Д. Л. Мордовцев, Н. Э. Гейнце и др.Действие романа «Царь-колокол, или Антихрист XVII века», впервые опубликованного в 1892 г., происходит в середине XVII в. при царствовании Алексея Михайловича, во времена раскола Русской православной церкви.
Константин Петрович Масальский (1802–1861) – популярный русский писатель середины XIX века. В 1821 году окончил дворянский пансион при Петербургском университете; служил в министерствах внутренних и иностранных дел. Напечатал в журналах и выпустил отдельно множество романов, повестей и пьес, главным образом исторических. Кроме того, он написал несколько исторических работ, а также впервые перевел с подлинника «Дон Кихота» Сервантеса. Масальский не обладал крупным литературным дарованием, но живость и внешняя занимательность его произведений, в которых часто присутствует почти детективная интрига, создали им успех в 30–40-х годах XIX века.В данный том включены три исторических произведения Масальского.
Евгений Петрович Карнович (1823–1885) – выдающийся русский историк и писатель. Автор многих интересных работ по русской истории, он известен также своими беллетристическими произведениями, в которых он описывает исторические события и рисует портреты исторических деятелей, основываясь на реальных документах, письмах и воспоминаниях участников событий.В данном томе публикуются два произведения писателя. Исторический роман «Пагуба» посвящен секретной странице русской истории – «Лопухинскому делу», «заговору» придворных дам против императрицы Елизаветы Петровны.
Пьер Амброзио Курти (годы жизни не установлены) – итальянский писатель, мастер исторического повествования, засвидетельствовавший своими произведениями глубокое знание древней римской жизни.В романе «Под развалинами Помпеи», окончание которого публикуется во втором томе данного издания, живой кистью художника нарисована картина римского общества в самый интересный и поучительный с исторической точки зрения период римской истории – в эпоху «божественного» императора Августа. На страницах романа предстанут перед читателем Цицерон, Гораций, Тибулл, Проперций, Федр, Овидий и другие классики Древнего Рима, а также императоры Август, Тиверий, Калигула, Клавдий и Нерон.