Валаамская тетрадь - [22]

А в начале XVIII века на той скале, где сейчас возвышается храм Воскресенского скита, была поставлена деревянная часовня во имя апостола Андрея. Вот почему и церковь, на этом месте построенная, освящена так же. Она практически высечена в скале (полуподземная). И в церкви этой по указанию Маврикия создано подобие Гроба Господня: выстроен придел Ангела с кувуклией и пространством, имитирующим пещеру Гроба Господня. Разумеется, место это стало одним из особо почитаемых для паломников.

Но, увы! — поток их быстро иссяк. Грянула Первая Мировая война, а затем и окаянная революция. Не буду вдаваться в подробности, описывая то время. 6 декабря 1917 года финский сейм провозгласил независимость Финляндии. 31 декабря Ленин подписал декрет о признании независимости Финской Республики, и Валаамский архипелаг оказался за пределами республики Советов. Бог спас братию от ленинско-сталинских репрессий. Но смуты гражданской войны и печальные последующие годы привели к тому, что к 1939 году братии в монастыре насчитывалось чуть более 180 человек.

Территориальный конфликт, навязанный СССР Финляндии, завершился зимней войной 1939–1940 годов. О войне этой, безобразной во всех отношениях — агрессивной со стороны Советов, бездарной, кровопролитной, принесшей столько горя и слез нам и финнам, — я подробно говорить не буду. О ней написаны тома. В результате ее Карельский перешеек и северное Приладожье становятся территорией СССР.

Уже в конце февраля 1940 года ясно, куда клонится чаша весов военного исхода. В монастыре срочно готовят большой обоз. Все, что только можно было спасти от поругания и уничтожения, — святыни, иконы, библиотеку, архив, часть колоколов — было погружено на сани, и 28 февраля, в ночь (боялись налета нашей авиации), обоз двинулся по льдам Ладоги на материк, в сторону Лахденпохьи. Многие километры по торосистому льду, в непроглядную темень, лютый мороз все-таки преодолели и к рассвету вышли к берегу. Двенадцать старцев недвижно остались лежать в санях. Далее был переезд в город Иоэнсу, всевозможные мытарства.

Правительству Финляндии было не до монастыря, около трехсот тысяч беженцев с завоеванных Красной Армией земель пришлось принимать обессиленной войной Финской Республике. И все-таки в том же году удалось купить землю — «поместье Паппиниеме» (по наименованию озера, его окружающего) — и начать обустраиваться. И возникает новый монастырь. Он и название получает Ново-Валаамский. Обитель сия существует, слава Богу, и по сей день, но о ней немного позже.

А что же острова? Архипелаг вначале пустовал. Затем туда пришли наши войска. До сентября 1941 года были на Валааме размещены школа юнг и школа боцманов Балтфлота. В октябре 1941 года архипелаг вновь опустел. В годы войны пребывал на островах небольшой финский гарнизон. Но в 1944 году, после подписания сепаратного договора между СССР и Финляндией, гарнизон ушел без боя, по приказу. Территория эта вновь отходит Советскому Союзу и острова вновь необитаемы. А в 1950 году по указу Верховного Совета Карело-Финской ССР образовали на Валааме и в зданиях монастырских разместили Дом инвалидов войны и труда. Вот это было заведение!

Глава 6

Не праздный, вероятно, вопрос: почему же здесь, на острове, а не где-нибудь на материке организовывать такое учреждение? Ведь и снабжать проще, и содержать дешевле.

Формальное объяснение: тут много жилья, подсобных помещений, хозяйственных (одна ферма чего стоит), пахотные земли для подсобного хозяйства, фруктовые сады, ягодные питомники, а неформальная, истинная причина: уж слишком намозолили глаза «советскому народу-победителю» сотни тысяч инвалидов: безруких, безногих, неприкаянных, промышлявших нищенством по вокзалам, в поездах, на улицах, да мало ли еще где. Ну, посудите сами: грудь в орденах, а он возле булочной милостыню просит. Никуда не годится! Избавиться от них, во что бы то ни стало избавиться! Но куда их подевать? А в бывшие монастыри, на острова! С глаз долой — из сердца вон. В течение нескольких месяцев страна-победительница очистила свои улицы от этого «позора»! Вот так возникли эти богадельни в Кирилло-Белозерском, Горицком, Александро-Свирском, Валаамском и других монастырях. Верней сказать, на развалинах монастырских, на сокрушенных советской властью столпах Православия.

Страна Советов карала своих инвалидов-победителей за их увечья, за потерю ими семей, крова, родных гнезд, разоренных войной. Карала нищетой содержания, одиночеством, безысходностью. Всякий, попадавший на Валаам, мгновенно осознавал: «Вот это — все!» Дальше — тупик. Дальше — тишина в безвестной могиле на заброшенном монастырском кладбище.

Читатель! Любезный мой читатель, понять ли нам сегодня ту меру беспредельного отчаяния, горя неодолимого, которое охватывало этих людей в то мгновение, когда они ступали на землю сию. В тюрьме, в страшном гулаговском лагере всегда у заключенного теплится надежда выйти оттуда, обрести свободу, иную, менее горькую, жизнь. Отсюда исхода не было. Отсюда — только в могилу, как приговоренному к смерти.

Ну и представьте себе, что за жизнь потекла в этих стенах. Видел я все это вблизи много лет подряд. А вот описать трудно, ах, как трудно! Особенно, когда перед мысленным взором моим возникают их лица, глаза, руки, их улыбки, улыбки существ, как бы в чем-то навек провинившихся, как бы просящих за что-то прощение. Нет, это невозможно описать. Невозможно, наверно, еще и потому, что при воспоминании обо всем этом просто останавливается сердце, перехватывает дыхание и в мыслях возникает невозможная путаница, какой-то сгусток боли! Простите…