Вакцина смерти - [7]

* * *

Идя в понедельник на работу, я все думала о той встрече – попеременно с мыслями о сообщении Шилова насчет возможности принять в свое ведение клинику. Он больше не заговаривал об этом, но я понимала, что разговор рано или поздно возобновится. На самом деле я считаю, что Олег достоин гораздо большего, чем должность заведующего отделением в обычной городской больнице, но мысль о том, что он станет работать в другом месте, меня смущала. В последнее время я много думала о нас – о том, не поторопилась ли выскочить замуж, едва разведясь со Славкой. Меня так воспитали: женщина должна быть либо замужем, либо одинока – третьего не дано. Сама удивляюсь, насколько старомодны мои взгляды, и лишь в последние несколько лет у меня стали понемногу открываться глаза. Не знаю, хорошо это или плохо, но я точно знаю одно: ни за что на свете мне не хотелось бы потерять Шилова. Наши тела подходят друг другу, наши губы потрясающе сочетаются, когда доходит до поцелуя, словно две половинки одного целого соединяются на несколько чудесных, великолепных, незабываемых мгновений. Наши руки, соприкасаясь, словно испускают электрические импульсы. Возможно, все это звучит патетично, но так уж я чувствую. Наверное, мне стоило выказать больше восторга, когда Олег поделился со мной своими планами. Он надеялся, что я обрадуюсь и поздравлю его, а я начала размышлять о том, что это изменит в нашей жизни. Нет, воистину я черствая женщина! Пора что-то с этим делать, иначе мы можем непоправимо отдалиться друг от друга.

Справа от входа в больницу, в предбаннике, собралась целая толпа, состоящая в основном из стариков и старушек. Они копошились, раскладывая какие-то бумажки и возбужденно переговариваясь.

– Что происходит? – поинтересовалась я у охранника.

– Да вы что, Агния Кирилловна, – диспансеризация же началась!

– А-а… Но что-то людей многовато?

– Решили объединить плановый осмотр и вакцинацию от гриппа. Вы, кстати, привились?

Я только улыбнулась и двинулась к раздевалке сквозь толпу. На дворе март, и вторая волна гриппа наступает, однако я с большим сомнением отношусь к прививкам от этой болезни. Вирус мутирует практически каждый год, поэтому вакцина устаревает быстрее, чем ее вводят пациентам. Вот уже несколько лет мне удавалось благополучно избегать вакцинации, и я все гадала, как долго продлится мое везение. Едва войдя в отделение, я столкнулась с Охлопковой.

– Зайдите ко мне, Агния Кирилловна! – бросила она на ходу, направляясь к палате интенсивной терапии. – Как освободитесь, разумеется.

Черт, не иначе, речь пойдет о прививке! Освобожусь я не скоро, а потому можно потянуть время и не торопиться: если действительно нужно, начальство само тебя отыщет. Сегодня у меня четыре операции – три подряд на гастроэнтерологии и одна с Шиловым, на ортопедии.

Перед тем как спуститься в операционную, я решила зайти к пациентке, запланированной на завтрашний день. Женщина лежала на офтальмологии, и ей предстояла операция по восстановлению хрусталика. Палата оказалась переполнена – в это время года, не знаю, по какой причине, так всегда, словно народ одновременно заболевает разными болезнями и наводняет медицинские учреждения, хотя, к примеру, поздней весной и ранней осенью места всегда есть. Задав все необходимые вопросы, я вышла и, идя по коридору, обратила внимание на немолодую женщину в белой футболке и синих тренировочных штанах, традиционно растянутых на коленках, пошитых, очевидно, еще во времена советской власти. Она разговаривала с кем-то по телефону – вернее, стояла, прижав трубку к груди. Лицо у нее было странно розовым, и она, казалось, с трудом держится на ногах. Дежурная сестра за стойкой щебетала с кем-то по мобильнику и не обращала на пациентку ни малейшего внимания.

– Вам плохо? – поинтересовалась я. Она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами и, внезапно выронив трубку, начала оседать на пол. Я не успела ее подхватить, однако умудрилась подложить ладонь женщине под голову, так что она не стукнулась затылком о покрытый потертым линолеумом пол. Медсестра продолжала болтать, не видя и не слыша ничего вокруг, зато парочка пациенток, гулявших по коридору и заметивших происходящее, поспешили в нашу сторону. Возмущенная, я разогнулась и, выхватив у девушки трубку, прошипела:

– Вы что, ослепли, мадам?!

– А что такое? – обиженно спросила она, округлившимися глазами глядя на распростертое у стойки тело.

– Это я у вас должна спросить, что такое! Это же ваша пациентка, верно?

– Ну да…

До сестрички наконец дошло, что случилось, и она, выскочив из своего «укрытия», склонилась над женщиной. Та уже пришла в себя и пыталась подняться при помощи других пациенток, бормоча извинения.

– Ну вот, все же в порядке! – повеселела дежурная.

– Ничего не в порядке! – оборвала ее я. – У пациентки сильный жар.

– Но это же офтальмологическое отделение! – развела руками девушка.

– А что, разве здесь не больница? – огрызнулась я. – Давай-ка, ноги в руки – дуй за терапевтом!

– Извините, – пролепетала пациентка, окончательно оправившись. – Я попросила сестричку дать мне что-нибудь от гриппа – видимо, подхватила его здесь, в больнице, но она сказала, что на отделении нет таких медикаментов, и послала на первый этаж, в аптеку. У меня с собой денег нет, и я пыталась позвонить мужу, чтобы…