Вадим Новгородский - [5]

Уверен, восхищен признаньем вожделенным,

Я с сердцем, новою днесь жизнью укрепленным,

Иду, куда меня правленья долг зовет:

В нем Рурик бремени уж больше не найдет;

И сколь ни тягостны несметны попеченья,

Труды, прискорбия, душевны огорченья,

Которых требует монархов тяжка власть,

Мне будет счастием и самая напасть;

Хоть Рурик жизнь свою за твой народ утратит,

За все единый взор Рамиды мне заплатит.

ЯВЛЕНИЕ 3

Вадим (сокрыт в одежде простого воина), Рамида, Селена

Вадим

(в отдалении, не видя Рамиды)

Ужасная мое пронзила сердце весть!

О, дочь жестокая! Как то Вадиму снесть!

Рамида к Рурику любовию пылает...

Уже последнего меня тиран лишает...

Но се она…

Рамида

Тебя ль я зрю, родитель мой,

Герой! Позволь в твоих объятиях...

Вадим

(отвергая ее)

Постой.

Рамида

Что вижу?.. Ты моим восторгам отвечаешь

Презреньем!.. Или дочь твою пренебрегаешь?

Украшен лаврами, ее не познаешь

И в жертву гордости природу отдаешь?

Вадим

Несчастна! Если б я тебя возненавидел,

Я с равнодушием восторг бы твой увидел

И, ласки восприяв, тебя бы не отверг.

Но — о, несчастия неизмерима верх!—

Воззри и по сему познай прискорбну виду:

Гнушаясь, не могу я не любить Рамиду.

Рамида

Ах, каждая твоя ужаснейшая речь,

Вонзаясь в сердце мне, разит, как острый меч.

Чем винна я, скажи, возлюбленный родитель?

Что дух терзает твой, герой и победитель?

Открой мне, плачущей родителя у ног,

За что, лиша тебя, мой рок мне столько строг?

Чтоб сердцем ты опять к Рамиде обратился,

Что делать мне, скажи?.. Твой боле зрак смутился!

Гласи, повелевай — за отческу любовь

Мне должно ли в сей час пролить мою всю кровь?

Пролей! она твоя! возьми твой дар обратно!

Вадим

Глас должности твоей как слышать мне приятно!

Я, чувств родительских к тебе не истребя,

Не жизни требую, но чести от тебя.

Рамида

Что слышу?.. Или дочь твою подозреваешь?..

Ты чести требуешь — или меня не знаешь?

Вадим

Не знаю... Ты, сама теперь в себя вошед,

Отрады полный мне дать можешь ли ответ:

Что, чести в правилах Вадима непременна,

Ты та же дочь моя, любезна и бесценна?

Блистая, как всегда, заразой красоты,

Рамиду прежнюю найдешь ли в сердце ты?

Рамида

Меня вопросами, как громом, изумляешь!

Ты судию в себе, а не отца являешь...

Богами и тобой самим я в том клянусь,

Что та ж Рамида я, что век не пременюсь;

Что дочь достойная Вадима, но несчастна;

Что чести правилам его всегда подвластна;

Что паче я всего родителя люблю;

Что я, не знав вины, ужасну казнь терплю.

Открой преступок мой!

Вадим

Ты страстию пылаешь

К носящу здесь венец,— а ты вины не знаешь!..

Быть может, клевета Рамиду тем мрачит?

Разруши весть сию, чем город сей звучит...

Ах, ежели меня неистина сразила;

Коль чувствия мои Рамида сохранила;

Коль враг мой — враг тебе в сиянии венца,—

Дерзай, любезна дочь! в объятия отца...

Несчастна! Плачешь ты, и грудь твоя томится.

Мое бесславие мне ясно становится!

Рамида

Когда порок — любить спасителя граждан,

Который от богов к отраде смертным дан;

Который, прекрати общественные стоны,

Отрекся здесь ему представленной короны;

Который, умолен народа током слез,

Небесны благости с собой на трон вознес;

Который, как отца, Вадима ожидает,—

Виновною себя Рамида почитает!

Достойна казни я. Вот грудь моя, пронзай!

Им сердце пленное на части растерзай.

Теряя с ним я все — и небеса и землю,—

Удар смертельный твой за дар драгой приемлю.

Вадим

Обрушься на меня небес пресветлых твердь!

Ты просишь смерти — ты вкусить достойна смерть!

Злодейским пламенем и пагубным пылая,

Отцеубийца ты, меня во гроб вселяя;

Изменница! твое отечество предав,

И вольность сограждан, и святость наших прав!

О ты, сообщница коварного тирана,

Которым с кротостью дана нам смертна рана!

Поди к нему, поди, скажи; твой здесь отец,

Что хочет он сорвать с главы его венец.

Да придет он свое предупредить паденье

И, сердце мне пронзя, скончать мое мученье.

Поди и меч направь злодея моего

На грудь родителя несчастна твоего

И, смертию отца препон освобожденна,

Взойди на трон, моей ты кровью обагренна!..

Рамида

Постой, родитель мой! Ах, сжалься надо мной!

Твои укоры, вид толико грозный твой,

Твой гнев — то более мне смерти страх наносит,

Которой у тебя дочь бедна тщетно просит...

Познай, родитель мой, познай в сей час меня:

Тебя достойна я, хоть мучуся, стеня...

Сей нежный огнь любви, мне толь приятный прежде,

Заслугой Рурика обманута в надежде,

Сей огнь, которым я питала жизнь мою,

Смертельно мучима, зря ненависть твою,

Сей лютый огнь — кляну и в нем порок мой вижу

И сердце слабое, терзаясь, ненавижу

За то, что я, стремясь в нем пламень потушить,

С сим пламенем должна и жизни свет гасить...

Оставь мне то, оставь, что, сердце открывая,

Кажу его, тебя лишь боле прогневляя;

Я искренностию родителю должна,

И помощь в горести несносной мне нужна.

Отца я в недра грусть смертельну проливаю,

Родителя к моей отраде призываю...

Отеческим воззри ты оком на меня

И пожалей о мне, несчастную виня.

Жалей — превозмогусь, явлюсь тебя достойна

И, волю соверша твою, умру спокойна.

Повелевай! меня послушну будешь зреть.

Вадим

Достойна ты меня, а хочешь умереть!

Кто? ты! Вадима дочь! и дочь свободна града!

Превозмогись, живи и будь моя отрада.

Клянись покорствовать во всем твоей судьбе.

Рамида

Клянусь!.. Чем быть могу подобна я тебе?