Вацлав Гавел. Жизнь в истории - [118]

.

В 1997 году кабинету Вацлава Клауса пришлось экстренно принимать два пакета мер по бюджетной оптимизации. В начале июня того же года правительству не доверяли три четверти граждан страны – исторический максимум с начала 90-х489.

13 июля 1997 года Гавел объявил о своем желании баллотироваться на второй президентский срок. Правящая коалиция тем временем начинала трещать. В сентябре 1997 года лидер христианских демократов Йозеф Лукс заявил, что без изменений в политике правительства предстоит поменяться и самому правительству490. Незадолго до этого кабинет смог устоять против вотума недоверия ценой одного голоса (он принадлежал депутату, отколовшемуся от фракции социал-демократов).

Росло напряжение и внутри самой ODS. 3 июня 1997 года заместитель Клауса в партии, министр иностранных дел и вице-премьер Йозеф Желенец обвинил премьера в плохом руководстве правительством. Причиной послужил негативный отзыв МВФ о состоянии чешской экономики. В сентябре Желенец объявил, что слагает с себя и партийные, и министерские полномочия, потому что в партии без согласования с руководством были приняты слишком серьезные финансовые решения (за несколько дней до этого сразу несколько известных членов ODS впервые узнали о существовании неких счетов в Швейцарии).

Вскоре после этого в финансовых отчетах обнаружились фиктивные доноры – в 1995 году партия получила большое денежное пожертвование от Милана Шрейбера, в прошлом профессионального теннисиста и бронзового призера Олимпиады в Сеуле, а в 90-х – успешного предпринимателя и владельца крупного металлургического завода. Проблема состояла в том, что незадолго до этого Шрейбер получил от правительства Клауса многомиллионные дотации на исправление экологической ситуации. Видимо, чтобы «размыть» вклад бывшего теннисиста, в отчет включили двух человек, которые не имели к финансированию ODS никакого отношения (хотя такие люди действительно существовали и один был гражданином Венгрии, а другой – Маврикия).

Всю аферу попытался взять на себя один из функционеров, но легенда посыпалась – выяснилось, что про загадочного венгерского донора Лайоша Бача знали и другие партийцы. Наконец кто-то из аппарата партии передал журналистам информацию о черных швейцарских счетах. На них якобы попадали деньги от предпринимателей, получивших ценные активы во время приватизации491. Утром 28 ноября «Mladá fronta Dnes» эту информацию обнародовала. Вацлав Клаус успел дать комментарий, заявив о созыве партийного конгресса в максимально короткие сроки. Тем не менее в тот же день Ян Румл и министр финансов Иван Пилип вместе выступили перед журналистами, призвав Вацлава Клауса покинуть пост председателя партии. Вацлав Клаус в это время уже находился в командировке в Боснии и Герцеговине – из-за этого скандал вошел в политическую историю Чехии как «сараевское покушение».

Заместитель Клауса в партии Мирослав Мацек, хотя и считался в то время его оппонентом, выпустил заявление, в котором назвал демарш Румла и Пилипа «внутрипартийным путчем» «Это была очевидная попытка уничтожить ODS, уничтожить ее позиции в нашей стране», – скажет Клаус пятью годами позже492. 29 ноября министры от KDU-ČSL и ODA подали в отставку. Вернувшийся из Сараево Клаус смог сохранить свой пост в партии, но на следующий день был вынужден сообщить Гавелу об отставке всего правительства.

Переизбрание Гавела. Оппозиционное соглашение

Дурацкое настроение

9 декабря Гавел обратился с большой речью к обеим палатам чешского парламента в Рудольфинуме – большом концертном зале на площади, которая сейчас носит имя Яна Палаха, на самом берегу Влтавы:

Многие люди – это в конечном счете подтверждается и опросами общественного мнения – обеспокоены, разочарованы и даже чувствуют отвращение, многие люди думают, что – демократия это или не демократия – опять у власти люди, которые не заслуживают доверия, которым собственный успех важнее общих интересов; многие люди уверены, что честным предпринимателям тяжело, а теневым богатеям горит зеленый свет; преобладает убеждение, что в этой стране можно лгать и воровать, что многие политики и государственные чиновники продажны, а политические партии – пусть и все одинаково красиво говорят о своих честных помыслах – тайно манипулируются сомнительными финансовыми группами; многие люди удивляются, почему после восьми лет строительства рыночной экономики она так бедствует, что правительство должно наскоро принимать различные пакеты бюджетных сокращений, почему мы задыхаемся от смога, если якобы столько тратим на экологию, почему должны расти цены на все, включая аренду жилья и электроэнергию, хотя пенсии и другие социальные выплаты пропорционально этому не растут, почему мы должны бояться ходить по ночам по центрам наших городов, почему не строится почти ничего, кроме банков, гостиниц и вилл для богатых, и так далее, и так далее, и так далее. <…>

Мы были страной, очарованной своими макроэкономическими показателями, которую не интересовало то, что эти показатели рано или поздно покажут, и то, что находится за границами макроэкономического или технократического понимания мира, – а именно, что есть вещи, вес или значение которых не рассчитает ни один бухгалтер, но которые создают единственно мыслимую среду для любого экономического развития: правила игры, правовое государство, нравственный порядок, из которого вырастает и без которого не может функционировать любая система правил, климат общественного сожительства. Провозглашенный идеал успеха и прибыли стал посмешищем, потому что мы допустили, чтобы возникло положение, в котором самыми успешными становятся самые безнравственные, а самую большую прибыль получают безнаказанные злодеи.