Ва-банк - [67]
Я твердо вознамерился защищать свой бар, свое имущество и семью до последней капли крови. Закупил бутылок двадцать бензина, превратил их в «коктейль Молотова» и выстроил в ряд на крыше. Рита не оставила меня, все время находилась рядом с зажигалками наготове.
Вот они, идут! Толпа мародеров, наверное, больше сотни. Улица оканчивалась тупиком, и было ясно, что они направляются именно к нам.
Они приблизились и заорали:
— Вот оно, гнездо хименистов! Грабь их!
И они бросились вперед, размахивая железными прутьями и лопатами. Я щелкнул зажигалкой.
И вдруг толпа остановилась. Дорогу им преградили четверо мужчин. Я услышал:
— Мы рабочие. Мы тоже народ и тоже революционеры. И мы знаем этих людей много лет. Энрике, хозяин бара, француз и очень хороший человек. Он наш друг. Выручал нас сотни раз. Убирайтесь, здесь вам нечего делать!
Они заспорили, но голоса их звучали уже более спокойно. Длилось это минут двадцать, все это время мы с Ритой стояли на крыше с зажигалками наготове. И вот эти четверо храбрых ребят убедили наконец разъяренную толпу оставить нас в покое.
Четверо наших защитников работали поблизости в водопроводной компании. Мы часто приносили им что-нибудь поесть, иногда рабочие заглядывали к нам купить бутылочку «Коки», и мы угощали их бесплатно. Помню, одного из них посадили за неосторожно сказанное слово, и, поскольку среди постоянных моих клиентов были люди влиятельные, удалось замолвить за него словечко. В тот день водопроводная компания полностью отплатила нам свой долг, а ведь мужество этим ребятам потребовалось нешуточное — шайка громил была настроена воинственно. Самое удивительное, что два других наших заведения тоже не пострадали. Ни одного стекла не было разбито в «Ниночке». Ничего не было украдено и разрушено в «Нормандии», хотя бар находился рядом с самым жарким местом, где несколько дней и ночей не стихали автоматные очереди и где по всей авениде Миранда революционеры поджигали и грабили магазины, гостиницы и рестораны.
Во времена правления Переса Хименеса все держали рот на замке. Никто не спорил, не выступал, единственное, что оставалось, — это молчать и повиноваться. Печатное слово тоже подавлялось.
Во времена пришедшего ему на смену адмирала Ларра-затала все, похоже, только и делали, что плясали, пели, говорили и писали что только в голову придет и были, казалось, постоянно опьянены полной и абсолютно безграничной свободой. Этот новый президент, бывший моряк, был поэтом и романтиком в душе и сострадал несчастным и нищим. Тысячи и тысячи их с падением диктатуры хлынули в Каракас. Был разработан специальный план помощи, согласно которому на нужды бедняков выделялись целые миллионы из государственной казны.
Президент обещал выборы и организовал их так, что все вершилось честно и беспристрастно. И хотя в Каракасе прошел адмирал, в целом по стране выиграл Бетанкур. Впрочем, завидовать ему было особенно нечего — дня не проходило без разоблачения какого-нибудь заговора или очередного столкновения с силами реакции.
Я купил самое большое в Каракасе кафе, под названием «Гранд-кафе», на четыреста мест. То самое, в котором в 1931 году мне назначал встречу Жуло, Человек-Молоток, некогда ограбивший ювелирный магазин. Помню, тогда он сказал: «Не падай духом, Папи, встретимся в Каракасе, в „Гранд-кафе“. И вот я явился на свидание. Немного запоздал — лет на двадцать восемь, но все равно явился и, мало того, стал владельцем этого заведения. А Жуло так и не пришел.
На жизнь Бетанкура было совершено трусливое и подлое покушение. Несомненно, за всем этим стоял Трухильо, диктатор из Санто-Доминго. Рядом с автомобилем Бетанкура, следовавшим на какую-то официальную церемонию, взорвалась машина, начиненная взрывчаткой. Начальник охраны президента был убит, шофер тяжело ранен, генерал Лопес Энрикес с женой получили тяжелые ожоги, президент поранил кисть руки.
Последовала реакция, порядки ужесточились. Кругом кишели полицейские, чиновники участили проверки разного рода.
Ко мне заявлялись инспекторы из разных министерств и проверяли, не разбавлены ли напитки, исправно ли я плачу муниципальные налоги, ну, и так далее и тому подобное. Мало того, поскольку власти знали о моем прошлом и пронюхали, что время от времени я предоставлял убежище разного рода изгоям, они, эти свиньи, начали меня шантажировать. На поверхность вдруг всплыло убийство какого-то француза, случившееся два года назад, преступник так и не был найден. Что мне об этом известно? Ах, ничего не известно! Но ведь в ваших же интересах, учитывая ваше положение, сделать так, чтобы было известно.
Мне до смерти надоели эти мерзавцы. До сих пор я сдерживался, но что будет, если я взорвусь? Нет, этого никак нельзя допустить, тем более в стране, давшей мне шанс стать свободным человеком, которая была для меня родным домом.
И вот настал день, когда я продал «Гранд-кафе» и все свои остальные заведения, и мы с Ритой отправились в Испанию. Может, там удастся начать какое-то дело?
Но в европейских странах все слишком хорошо и давно организовано. Когда в Мадриде я раздобыл наконец тринадцатую по счету бумажку, дающую разрешение на открытие собственного дела, с меня тут же потребовали четырнадцатую. Чаша терпения переполнилась. И Рита, видя, что я не в силах жить вдали от Венесуэлы, что я скучаю даже по типам, преследовавшим меня последнее время, настояла, чтобы мы вернулись.
В автобиографических романах «Папийон» (1969) и «Ва-банк» (1972), ставших на Западе бестселлерами, Анри Шарьер раскрывает перед читателем мир своей души, прошедшей через не мыслимые страдания и унижения. Автор представленной дилогии был осужден по подложному обвинению в убийстве, приговорен к пожизненному заключению. Многие годы отданы каторге, скитаниям в стремлении добраться домой, во Францию. Вопреки всему Шарьер выстоял, достойно перенес страшные испытания судьбы. Он уверен: «Одно лишь имеет смысл в жизни — никогда не признаваться, что ты побежден, и научиться после каждого падения снова вставать на ноги».
Бывают книги просто обреченные на успех. Автобиографический роман Анри Шарьера «Мотылек» стал бестселлером сразу после его опубликования в 1969 году. В первые три года после выхода в свет было напечатано около 10 миллионов экземпляров этой книги. Кинематографисты были готовы драться за право экранизации. В 1973 году состоялась премьера фильма Франклина Шеффнера, снятого по книге Шарьера (в главных ролях Стив Маккуин и Дастин Хоффман), ныне по праву причисленного к классике кинематографа.Автор этого повествования Анри Шарьер по прозвищу Мотылек (Папийон) в двадцать пять лет был обвинен в убийстве и приговорен к пожизненному заключению.
За убийство, которое он не совершал, взломщик сейфов Анри Шарьер приговорен к пожизненному заключению и отправлен на каторгу. Прозванный «Бабочкой» из-за того, что на его груди вытатуирован этот символ, Анри совершает несколько попыток побега. В наказание власти надолго сажают его в карцер, а затем отправляют во Французскую Гвиану на остров Дьявола, со всех сторон окруженный океаном.Из этой самой страшной каторжной тюрьмы не удавалось бежать ни одному заключенному. Но ничто не может заставить Анри пасть духом и сломить его решимость вырваться на волю…Вопреки всему Шарьер выстоял, достойно перенес страшные испытания судьбы.
Каждый прожитый и записанный день – это часть единого повествования. И в то же время каждый день может стать вполне законченным, независимым «текстом», самостоятельным произведением. Две повести и пьеса объединяет тема провинции, с которой связана жизнь автора. Объединяет их любовь – к ребенку, к своей родине, хотя есть на свете красивые чужие страны, которые тоже надо понимать и любить, а не отрицать. Пьеса «Я из провинции» вошла в «длинный список» в Конкурсе современной драматургии им. В. Розова «В поисках нового героя» (2013 г.).
Художник-реставратор Челищев восстанавливает старинную икону Богородицы. И вдруг, закончив работу, он замечает, что внутренне изменился до неузнаваемости, стал другим. Материальные интересы отошли на второй план, интуиция обострилась до предела. И главное, за долгое время, проведенное рядом с иконой, на него снизошла удивительная способность находить и уничтожать источники зла, готовые погубить Россию и ее президента…
Политический заключенный Геннадий Чайкенфегель выходит на свободу после десяти лет пребывания в тюрьме. Он полон надежд на новую жизнь, на новое будущее, однако вскоре ему предстоит понять, что за прошедшие годы мир кардинально переменился и что никто не помнит тех жертв, на которые ему пришлось пойти ради спасения этого нового мира…
О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.
Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.
В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.