Ва-банк - [69]
В субботу, как обычно, два самолета вылетели с деликатесным грузом на борту, целиком оплаченным мною, как и фрахт. А с ним улетел и навеки канул в небытие мой симпатичный партнер янки.
Понедельник — никаких новостей, вторник — то же самое. Я отправился в банк, из Майами ничего не поступало. Мне не хотелось этому верить, хотя в глубине души я понимал — все кончено, мы разорены. Совершенно очевидно, что мой партнер распродал весь груз сразу же по прибытии в Майами и тихонько ускользнул вместе со всей прибылью.
Я впал в неописуемую ярость и отправился в Америку разыскивать своего лунолицего компаньона, причем в кармане у меня был заготовлен для него «подарочек». Выйти на его след оказалось нетрудно, но по каждому очередному адресу я обнаруживал очередную женщину, которая клялась и божилась, что он ее законный муж, а вот где находится сейчас, она не знает. Такие «жены» обнаружились у него в трех разных городах. А самого бессовестного янки я так и не разыскал.
Мы разорились дочиста, потеряв сразу около ста пятидесяти тысяч долларов. Конечно, у нас оставались еще лодки, но они были в плохом состоянии, и выгодно продать их не представлялось возможным. К тому же для того, чтобы дело крутилось, надо было ежедневно иметь в кармане кругленькую сумму наличными, а этого не было тоже. Мы распродали все наше имущество. Рита не жаловалась и не упрекала меня за излишнюю доверчивость. Мы потеряли почти все, что заработали за четырнадцать лет тяжкого труда.
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ
Раздался стук в дверь — звонок не работал, — и я пошел открывать. Это был мой старинный приятель — полковник Боланьо. И он, и его семья по-прежнему называли меня Папийоном. Все остальные в Венесуэле звали меня Энрике или доном Энрике, в зависимости от степени близости и состояния моих дел. В этом отношении у венесуэльцев чутье развито безупречно — они в момент узнают, процветает человек или находится на мели.
— Привет, Папийон! Давненько не виделись, целых три года.
— Да, Франсиско, целых три года.
— Почему не зашел посмотреть мой новый дом?
— Ты же не приглашал.
— Друга не приглашают. Он приходит, когда ему хочется, потому что дом друга — это его дом. Пригласить — это нанести оскорбление.
Я не ответил, я знал, что он прав.
Боланьо обнял Риту, а потом уселся, положив локти на стол, выглядел он удрученным и обеспокоенным. Рита принесла ему чашку кофе, а я спросил:
— Как узнал мой новый адрес?
— Мое дело. Почему не сообщил, что переехал?
— Закрутился. Работа, неприятности разные…
— Неприятности?
— Ага.
— Тогда я, выходит, не вовремя.
— Отчего же?
— Да пришел попросить взаймы. Пять тысяч боливаров.
— Сожалею, но не могу, Франсиско.
— Мы разорились, — добавила Рита.
— Ах вот оно что… Так вы разорились. Это правда, Папийон? Так вот почему ты не заходил ко мне! Не хотел рассказывать о своих неприятностях.
— Да.
— Ну так знай: болван ты после этого и больше никто! Для чего тогда друг, как не для того, чтобы рассказать ему о своей беде? Друг, на которого можно опереться, всегда поможет. Неужели ты думал, я не протяну тебе руку в беде? Ведь я узнал о твоих неприятностях от других людей, потому и пришел. Пришел помочь.
Мы с Ритой не могли вымолвить и слова, так были растроганы. Мы никогда никого ни о чем не просили, несмотря на то, что нас окружало много людей, которым мы в свое время помогали, некоторые были даже обязаны мне работой. Но ни один, зная, что мы разорились, не пришел и не предложил свою помощь. Ни один, кроме Боланьо.
— Чем тебе помочь, Папийон?
— Помоги найти дело, которое могло бы прокормить нас с Ритой. Что-нибудь недорогое, не хочу, чтоб ты тратился.
— Ступай переоденься, Рита. Я приглашаю вас поужинать в лучший французский ресторан в городе.
К концу ужина мы договорились, что я сам присмотрю себе дело, а потом скажу Боланьо, сколько надо будет внести денег на первых порах.
— Хватит у меня денег, тогда нет проблем, — сказал он. — А не хватит, займу у братьев. Так что не тушуйся, как-нибудь выплывем.
— Когда он был капралом в Эль-Дорадо, — сказал я Рите дома, — он подарил мне свой единственный штатский костюм, чтоб я мог выйти на волю прилично одетым. А теперь протянул руку помощи, чтобы мы могли начать жизнь сначала.
Мы заплатили ренту и переехали в уютное кафе-ресторан. Называлось это заведение бар-ресторан «Гэб», и мы оказались там как раз ко времени визита в Венесуэлу Длинного Шарло[14].
Президент де Голль прибыл с официальным визитом по приглашению президента Венесуэлы. В «Гэбе» была очень красивая крытая веранда, где я любил сидеть. И вот однажды, во время разговора с одним посетителем, я обернулся и заметил за соседним столиком плечистого молодого человека, как-то слишком аккуратно одетого в синий со стальным отливом костюм и галстук. На столе перед ним стоял стаканчик анисовой и лежала пачка «Голуаз». Кто он и чем занимается, было ясно с первого взгляда.
— Извините, это у вас французские сигареты? — спросил я по-испански.
— Да, я француз.
— Вот как? Но прежде я вроде бы не видел вас в городе. Скажите, вы случайно не из охраны де Голля?
Он поднялся и представился:
— Комиссар Белио, ответственный за безопасность президента.
В автобиографических романах «Папийон» (1969) и «Ва-банк» (1972), ставших на Западе бестселлерами, Анри Шарьер раскрывает перед читателем мир своей души, прошедшей через не мыслимые страдания и унижения. Автор представленной дилогии был осужден по подложному обвинению в убийстве, приговорен к пожизненному заключению. Многие годы отданы каторге, скитаниям в стремлении добраться домой, во Францию. Вопреки всему Шарьер выстоял, достойно перенес страшные испытания судьбы. Он уверен: «Одно лишь имеет смысл в жизни — никогда не признаваться, что ты побежден, и научиться после каждого падения снова вставать на ноги».
Бывают книги просто обреченные на успех. Автобиографический роман Анри Шарьера «Мотылек» стал бестселлером сразу после его опубликования в 1969 году. В первые три года после выхода в свет было напечатано около 10 миллионов экземпляров этой книги. Кинематографисты были готовы драться за право экранизации. В 1973 году состоялась премьера фильма Франклина Шеффнера, снятого по книге Шарьера (в главных ролях Стив Маккуин и Дастин Хоффман), ныне по праву причисленного к классике кинематографа.Автор этого повествования Анри Шарьер по прозвищу Мотылек (Папийон) в двадцать пять лет был обвинен в убийстве и приговорен к пожизненному заключению.
За убийство, которое он не совершал, взломщик сейфов Анри Шарьер приговорен к пожизненному заключению и отправлен на каторгу. Прозванный «Бабочкой» из-за того, что на его груди вытатуирован этот символ, Анри совершает несколько попыток побега. В наказание власти надолго сажают его в карцер, а затем отправляют во Французскую Гвиану на остров Дьявола, со всех сторон окруженный океаном.Из этой самой страшной каторжной тюрьмы не удавалось бежать ни одному заключенному. Но ничто не может заставить Анри пасть духом и сломить его решимость вырваться на волю…Вопреки всему Шарьер выстоял, достойно перенес страшные испытания судьбы.
Эта книга – не повесть о войне, не анализ ее причин и следствий. Здесь вы не найдете четкой хроники событий. Это повествование не претендует на объективность оценок. Это очень экзистенциальная история, история маленького человека, попавшего в водоворот сложных и страшных событий, которые происходят в Украине и именуются в официальных документах как АТО (антитеррористическая операция). А для простых жителей все происходящее называется более понятным словом – война.Это не столько история о войне, хотя она и является одним из главных героев повествования.
О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.
Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.
В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.
Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.