В зеркале - [17]
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Ну, выбросьте из головы все это, умойтесь и принимайтесь за важное дело. Телефонограмма по линии. Большой начальник едет. Сам. Так что быстро приводите все в порядок.
ВРАЧ. Простыней-то все равно нет.
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Я все обдумал. Пошлите Гришку ко мне домой, и жена даст пятнадцать-двадцать простыней на один час.
ВРАЧ. Но ведь вы потом на них спать не будете.
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Продезинфицируем, и ничего. А заботу мою оценят.
ВРАЧ. Гриша!
ГРИША. Слушаю!
ВРАЧ. Ты слышал разговор? Беги сейчас же к гражданину начальнику на квартиру и тащи простыни. Ваша жена знает?
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Я ее уже предупредил. Не в первый раз.
ГРИША убегает.
ВРАЧ. Надеюсь, носовым платком, как палубу корабля, наш адмирал пол вытирать не будет.
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Не думаю. Это ведь обыкновенная приисковая больница. Истории болезни по порядку положите, обмахните пыль. Да еще санитара этого, из больных…
ВРАЧ. Гришу, что ли?
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Не знаю, как его зовут. На койку, на койку. Санитаров нам по штату не положено.
ВРАЧ. Вот такого же приезда ждали и в той больнице, где я работал в прошлом году. Каждого больного внесли в список, записали диагноз.
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Вот-вот.
ВРАЧ. В коридоре больной стекла вставлял, не успел уйти. Сам спрашивает: «А этот что?» Начальник говорит: «Этот стеклит». Так и записали в список: диагноз – «стеклит». Воспалительное окончание «ит» – аппендицит, плеврит, стеклит…
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Вечно вы с вашими неуместными шутками.
Вбегает ГРИША.
ГРИША. Вот простыни…
Все, кроме двух или трех неподвижно лежащих больных и мертвеца у окна, помогают санитару, врачу и главному врачу постелить накрахмаленные, хрустящие, негнущиеся простыни, крайне нелепые в этой больничной палате. Слышен рев машины.
(Выскочив в коридор и сейчас же возвращаясь.) Начальник приехал! (Сдернув халат, ложится на свою койку.)
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Ах, боже мой, боже мой! (Убегает. Вбегает снова.) Халаты для личной охраны начальника! (Скрывается.)
ВРАЧ. Пусть стоят в коридоре или входят без халатов.
Появляются телохранители без халатов. Привычно занимают нужные позиции, услужливой незаметной рукой распахивается одностворчатая низкая дверь, и в нее с трудом пролезает облаченный в лопающийся по швам белый халат большой начальник, в начищенных сапогах и кителеобразном облачении. За ним санитарный начальник, главный врач и еще какие-то лица.
ВРАЧ (рапортует). В палате лагерной больницы находится больных зэка двенадцать человек. Дежурный врач зэка Платонов.
БОЛЬШОЙ НАЧАЛЬНИК. Не надо говорить «зэка», надо говорить по-русски, просто: заключенный. (Не подавая руки.) Здравствуйте.
Нестройное приветствие больных.
ВРАЧ. Здесь всего одна палата. Хирургических и терапевтических больных приходится держать вместе. Больница, так сказать, в миниатюре.
БОЛЬШОЙ НАЧАЛЬНИК. Колыма в миниатюре.
ВРАЧ. Совершенно верно, гражданин начальник.
САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. Показывайте больных.
ВРАЧ. Начнем с хирургического отделения. Вот этот – травматическое повреждение позвоночника. Бытовая травма. Анамнез: стрелки избили в забое.
САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. Лечение?
ВРАЧ. Симптоматическое. Готовим к отправке в инвалидный лагерь.
САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. Следующий.
ВРАЧ. ЭТО – множественные переломы ребер. Анамнез: стрелки избили в забое.
САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. Следующий!
Следующий – ГРИША-санитар.
ВРАЧ. Обширная трофическая язва правой голени, есть улучшение. Готовим к выписке.
САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. Трофическая язва – симулянт какой-нибудь, членовредитель.
ВРАЧ. Может быть, симулянт, а может быть, и нет.
САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. Ваша обязанность – разоблачать симулянтов.
ВРАЧ. Моя обязанность – лечить.
САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. Вы заключенный?
ВРАЧ. Да, заключенный.
САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. По какой статье?
ВРАЧ. По литерной – «пэша».
БОЛЬШОЙ НАЧАЛЬНИК. Что значит – «пэша»?
ВРАЧ. Подозрение в шпионаже.
БОЛЬШОЙ НАЧАЛЬНИК. Так и надо говорить: подозрение в шпионаже. Весь русский язык засорили этими «пэша», «зэка».
Все почтительно слушают большого начальника.
САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. Следующий.
ВРАЧ. Здесь подряд трое больных с язвой желудка. Все они получают терапевтическое лечение.
САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. Почему не оперируете? Не разгружаете ваш койко-день. Ваш койко-день ужасен.
ВРАЧ. Фон нехорош.
БОЛЬШОЙ НАЧАЛЬНИК. Что это значит – «фон»?
САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. Фон – это, товарищ начальник, общее состояние больного. Он хочет сказать, что полиавитаминоз.
ВРАЧ. Да, полиавитаминоз, дистрофия и резкое физическое истощение создают этот фон, при котором нельзя рассчитывать на успех операции. Вот мы и лечим терапевтически.
САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. Вам нужно позаботиться о переброске этих больных туда, где их могут оперировать.
ВРАЧ. Их никто и нигде не может оперировать, гражданин начальник.
САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. Но они загружают койко-день.
ВРАЧ. Где бы эти больные ни лежали, они везде будут загружать койко-день.
САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. В инвалидный городок какой-нибудь.
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Инвалидные городки таких не принимают.
САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. Следующий.
ВРАЧ. Отморожение обеих стоп. Свежий случай. Удаление стоп. Перевязка, смазывание йодом, лечение аэрацией.
БОЛЬШОЙ НАЧАЛЬНИК. Аэрацией?
ВРАЧ. ЧИСТЫМ воздухом, гражданин начальник.
Лагерь — отрицательная школа жизни целиком и полностью. Ничего полезного, нужного никто оттуда не вынесет, ни сам заключенный, ни его начальник, ни его охрана, ни невольные свидетели — инженеры, геологи, врачи, — ни начальники, ни подчиненные. Каждая минута лагерной жизни — отравленная минута. Там много такого, чего человек не должен знать, не должен видеть, а если видел — лучше ему умереть…
«Слепой священник шел через двор, нащупывая ногами узкую доску, вроде пароходного трапа, настланную по земле. Он шел медленно, почти не спотыкаясь, не оступаясь, задевая четырехугольными носками огромных стоптанных сыновних сапог за деревянную свою дорожку…».
«Очерки преступного мира» Варлама Шаламова - страшное и беспристрастное свидетельство нравов и обычаев советских исправительно-трудовых лагерей, опутавших страну в середине прошлого века. Шаламов, проведший в ссылках и лагерях почти двадцать лет, писал: «...лагерь - отрицательная школа с первого до последнего дня для кого угодно. Человеку - ни начальнику, ни арестанту - не надо его видеть. Но уж если ты его видел - надо сказать правду, как бы она ни была страшна. Со своей стороны, я давно решил, что всю оставшуюся жизнь я посвящу именно этой правде».
Это — подробности лагерного ада глазами того, кто там был.Это — неопровержимая правда настоящего таланта.Правда ошеломляющая и обжигающая.Правда, которая будит нашу совесть, заставляет переосмыслить наше прошлое и задуматься о настоящем.
Варлама Шаламова справедливо называют большим художником, автором глубокой психологической и философской прозы.Написанное Шаламовым — это страшный документ эпохи, беспощадная правда о пройденных им кругах ада.Все самое ценное из прозаического и поэтичнского наследия писателя составитель постарался включить в эту книгу.
Рассказ Варлама Шаламова «Сентенция» входит в сборник колымских рассказов «Левый берег».
С чего началась борьба темнокожих рабов в Америке за право быть свободными и называть себя людьми? Как она превратилась в BLM-движение? Через что пришлось пройти на пути из трюмов невольничьих кораблей на трибуны Парламента? Американский классик, писатель, политик, просветитель и бывший раб Букер Т. Вашингтон рассказывает на страницах книги историю первых дней борьбы темнокожих за свои права. О том, как погибали невольники в трюмах кораблей, о жестоких пытках, невероятных побегах и создании системы «Подземная железная дорога», благодаря которой сотни рабов сумели сбежать от своих хозяев. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Варлам Тихонович Шаламов (1907 — 1982) не увидел изданными свои колымские рассказы. Трагическая судьба — двадцать лет тюрем и лагерей — надолго отодвинула знакомство читателя с его прозой.
В своей исповедальной прозе Варлам Шаламов (1907–1982) отрицает необходимость страдания. Писатель убежден, что в средоточии страданий — в колымских лагерях — происходит не очищение, а растление человеческих душ. В поэзии Шаламов воспевает духовную силу человека, способного даже в страшных условиях лагеря думать о любви и верности, об истории и искусстве. Это звенящая лирика несломленной души, в которой сплавлены образы суровой северной природы и трагическая судьба поэта. Книга «Колымские тетради» выпущена в издательстве «Эксмо» в 2007 году.
Первое в России полное издание автобиографической повести выдающегося русского писателя Варлама Тихоновича Шаламова (1907–1982). «Четвертая Вологда» раскрывает истоки духовного становления автора знаменитых «Колымских рассказов», содержит глубокие раздумья о крестном пути России. В книгу включены так же рассказы и стихи В. Т Шаламова, связанные с Вологдой. Книга иллюстрирована редкими фотографиями.
Имя писателя Варлама Шаламова прочно вошло в историю советской литературы. Прозаик, поэт, публицист, критик, автор пронзительных исповедей о северных лагерях — Вишере и Колыме. В книгу вошли не издававшиеся ранее колымские рассказы «Перчатка или КР-2».