В зеркалах - [72]

— Я только что прошел сквозь них. Там их много.

— Еще бы. Там мы собрали врагов. Только врагов. Пусть почитают афишки, пока мы разберемся, нельзя ли отделаться от них с пользой. Или даже слегка их завлечь. Черт, они явились сюда сделать из нас шутов, но если все пройдет как надо, мы в любом случае ничего не потеряем.

— В общем, все мы получаем то, что заслуживаем.

— Верно,— сказал Нунен.— Так всегда бывает. Пресса получает, что заслужила, верно? И читатели — все получают то, что заслужили.

— Это девиз нынешнего вечера?

— Что? — Лицо Нунена внезапно утратило всякое выражение.— Ха! Нет. Черт, я просто так болтал. Я... я что-то разнервничался,— сказал он с бледной улыбкой.— То есть я хочу сказать, что мне есть из-за чего нервничать.

— Он нас ждет? Оттого, что мы заставим его ждать, настроение у него не улучшится.

— Нет, нет. У него совещание. Он позвонит, когда мы ему понадобимся.— Нунен рассеянно поглядел на черную крышку стола.— Это первое из таких совещаний, на которое меня не позвали. И прекрасно... Я очень рад, что меня там нет. То есть я же все равно знаю, что там происходит.

— Что?

— Кровопролитие,— со смаком сказал Джек. Он сдвинул брови и пырнул невидимым ножом.— Вот так!

— Уже?

— Еще как! Он им всем накинул веревку на шею. Он может вести их, куда захочет, и ни одному не вырваться. Кругом всюду нарыты ямы. С заостренными бамбуковыми кольями. Сделаешь шаг, не прощупав почвы, и — бац!

— Бац! И сел на бамбуковый кол,— сказал Рейнхарт.

— Вот именно. Жаль, что вы не ходите на эти совещания, а то увидели бы, как этот принцип применяется на практике. Система с гарантией.— На его лице было написано почтительное восхищение системами с гарантией.— Можете мне поверить. Я бывал на этих совещаниях. На всех, кроме сегодняшнего. Но он говорит, что проводит последнюю сортировку для нынешнего вечера. Он хочет выделить главных действующих лиц, исполнителей и службу безопасности... И слава богу. Я уже столько месяцев сижу по уши в этом дерьме. Мальчик на побегушках. Честное слово, я знаю такие вещи... Ясно? То есть я считаюсь директором станции. Я не политик. Не понимаю, кем он меня считает.

— Не понимаете? — спросил Рейнхарт.

— Не понимаю,— сказал Джек убежденно.— Во всяком случае,— печально продолжал он,— мне нужно ему втолковать, что хоть я и принимаю участие в организационной стороне дела, но с этими людьми ничего общего не имею и иметь не хочу.— Он прочувствованно посмотрел на Рейнхарта.— Я ведь его ни в чем не обманываю. Я делаю все, что в моих силах.

— И кто же сейчас у него? — спросил Рейнхарт.

— Все они,— сказал Нунен и со вздохом протянул Рейнхарту программу и список приглашенных.

Рейнхарт проглядел список — кое-кто был ему совершенно неизвестен, но многих из перечисленных он встречал в студиях БСША в той или иной степени фанатического исступления.

Адмирал Бофслар, автор множества брошюр и гроза Ассоциации офицеров запаса, прибыл сюда, покинув в кои-то веки раз свое флоридское имение, где он жил, окруженный верными слугами, в вечном страхе перед ГПУ. Адмирал посвятил свой отставной досуг политической деятельности и разработке созданной им теории, согласно которой Американская республика не выполнила своего долга перед цивилизованным миром, так как по неразумию не перешла в лагерь противника в последние дни второй мировой войны. Он всегда утверждал, что с адмиралом Редером можно было разговаривать по-человечески. Все знали, что адмирал Бофслар тратит свою пенсию на издание еженедельного бюллетеня — бюллетень этот был полон бдительных разоблачений измены в правительственных учреждениях на всех уровнях и снабжался рисунками, на которых толстогубые люди в огромных шлемах шагали через горящие амбары и церкви,— так изображалась ганаянская и индонезийская пехота, якобы тайно сосредоточившаяся в Мексиканском заливе и уже блокировавшая его.

Бригадный генерал Джастин Джерген Тракки (в отставке), специалист по монгольским способам стрельбы из лука, представлял армию. В своей глобальной стратегии генерал Тракки исходил из того, что русско-китайский монолит, как ему удалось обнаружить, намеревался после завораживающих призывов к ядерному разоружению обрушить на ничего не подозревающий мир сотни миллионов конных лучников. По утверждению генерала, уже теперь черные корабли раскачивались на ледяных волнах арктических морей и берега Новой Земли оглашались пьяными воплями безбожной орды. Стрелы этих татар не пощадят никого, и в конце концов они устроят конюшню для своих лошадей в святая святых мормонского храма.

Генерал Тракки был потрясен, узнав, что один его верный последователь, с которым ему не довелось встретиться лично, уже оказался жертвой интриги, проведенной с азиатской тонкостью. Фаулер Фри-ментл, по прозвищу Пирожник, еженощно подвергался пыткам в клинике для душевнобольных преступников штата Нью-Мексико в Амбускадо, и пытали его крючконосые психиатры-евреи. Фаулер Фри-ментл был молодым предпринимателем, который вооружил, вымуштровал и снабдил военной формой и сапогами всех женщин, служивших в его «Кристи-Гаррет сити электрик компани». По субботам он и его девицы отправлялись на джипах в заросли чапареля, где проводили маневры, устраивали показательные сражения и стреляли индеек. Как-то раз он привел свое войско на студенческую демонстрацию в Флагстафф, и, чтобы подтвердить делом пророчества генерала Тракки, они выпустили по демонстрантам сотни стрел с резиновыми наконечниками. Полицейский, наблюдавший там за порядком, внезапно обнаружил, что в его ягодицу впилась оленья стрела № 12 со стальным наконечником, который, по-видимому, предварительно окунули в крысиный яд. В результате фриментловское движение получило желанную огласку. Некоторое время спустя муж одной из воительниц Пирожника подал на него жалобу, и Пирожник попытался убедить эту даму, что в интересах нации им следует убить ее супруга. Она заупрямилась; Фриментл-пирожник был остановлен на федеральном шоссе № 66 за рулем фургона, нагруженного ручными гранатами, после чего его по приказу Кремля отправили в Амбускадо.