В зазеркалье воды - [42]

– Умереть – это не отбить себе задницу. Не будьте таким тупицей!

Слово повисло между ними в звенящей тишине.

Стелла не могла поверить, что она повела себя так непрофессионально и прибегла к неприемлемым выражениям. В то же время ей было все равно. Джейми действительно вел себя как тупица. Теперь она ждала, когда упадет топор. Моментальное увольнение?

Вместо этого он широко улыбнулся:

– Если в дискуссии наступает момент, когда другой человек начинает бросаться оскорблениями, то ты понимаешь, что победил.

Он согнул ноги в коленях и взялся за тяжелую штангу, тяжело дыша, пока поднимал ее сравнительно невысоко и опускал обратно. Стелла уже видела, как он выполняет эту процедуру. Он поднял штангу, наверное, раз десять, все время на одну и ту же высоту, но вес был таким большим, что ближе к концу упражнений он покраснел и вспотел.

– Разве эту штуку не полагается поднимать над головой?

Он не ответил, пока в очередной раз не опустил штангу, а потом сказал:

– Только если вам хочется покрасоваться. А для эффективности и этого достаточно.

Стелла подождала, пока он не закончил упражнения, цепляясь за остатки своей злости.

– Я нанял Элли, чтобы она помогала Эсме в работе по дому. Уборка и все такое. Эсме несколько лет прожила здесь одна, и я вроде как чувствовал себя захватчиком, нарушающим привычный ход вещей. Мне не хотелось создавать для нее дополнительные проблемы только из-за своего присутствия, но нельзя указывать Эсме, чем она должна заниматься. Я хотел, чтобы она могла делать все, как раньше, либо просто уйти на покой, – как ей захочется. Она это заслужила. – Джейми встряхнул руками, чтобы расслабить мышцы. – Но ничего не получилось. Элли проработала здесь всего лишь два дня, а потом Эсме сказала, что она не годится для такой работы. Предполагалось, что я дам ей месяц испытательного срока; я сказал, что она может отправляться домой и получить оплату за полный месяц. Вместо этого она отправилась на прогулку. – Он смотрел в пол. – Я на самом деле беспокоился, потому что она расстроилась сильнее, чем показывала. Возможно, поэтому она была невнимательной на скалах, но на вид с ней все было в порядке. Готов поклясться, что она была довольна полной оплатой и даже выглядела признательной. Хотя не думаю, что Эсме ласково обошлась с ней…

Стелла чувствовала, как тают последние остатки ее недавнего гнева. На самом деле он не лгал ей насчет Элли. Да, не он упоминал о ней, – но это другое дело. И что бы там ни говорил Дуг или кто-либо еще, он не казался плохим человеком. Определенно, иногда самодовольным, но не злым. Воспоминание о том, как к нему относились жители поселка, еще больше смягчило ее.

– Мне не понравилось, что я узнала об Элли от других людей, – сказала она. – Лучше бы вы сами рассказали.

Джейми вытер полотенцем лицо и шею. Когда он убрал полотенце, его лицо было серьезным.

– Я понимаю. Извините за это.

– Тогда я оставлю вас в покое. – Стелла повернулась, собираясь уйти.

– Оно не проклято, если это вас беспокоит.

Стелла хотела засмеяться, но у нее пересохло во рту.

– Проклято?

– Это место. Я знаю про слухи. Они ходят так давно, что уже стали частью фольклора. Какой-то полоумный писака посвятил ему раздел в своей книге местных баек, и пошло-поехало. Газеты подхватили слухи и стали называть Манро-Хаус «трагическим местом», что лишь усугубило положение.

– Я кое-что слышала в поселке, – призналась Стелла, решив быть откровенной.

Джейми натянуто улыбнулся.

– Готов поспорить, что слышали. Но я не хочу, чтобы вы тревожились…

– Я не считаю этот дом проклятым, – поспешно сказала Стелла. – Мне просто не нравятся недомолвки. Я люблю иметь на руках все факты, чтобы принимать осознанные решения.

– Совершенно верно, – сказал Джейми. – Я точно такой же. Еще раз прошу прощения.

– Ну, хорошо. Есть что-нибудь еще, о чем мне следует знать?

– О местных слухах?

– Обо всем.

– Я рад, что вы здесь, – сказал Джейми. – Я думаю, что наша договоренность отлично работает.

Стелла почувствовала жар, приливший к ее щекам, и ощущение, недалекое от счастья.

– Спасибо.

Глава 10

«24 марта 1848 года

Моя дражайшая Мэри,

спасибо за твое письмо с высушенной фиалкой. Единственное мое сожаление состоит в том, что ты написала только одну страницу, а не больше. Я чувствую себя жадиной, но каждая весточка от тебя – это желанный свет, и я жажду знать все домашние подробности. Ужасно рада, что маленький Энгус оправился от лихорадки. Я знаю, что ты боялась, хотя и не говорила об этом; это читалось между строк. Пожалуйста, передай ему поцелуй от любящей тетушки и скажи, что он должен хорошо слушаться тебя и не играть в реке, пока на улице не потеплеет как следует.

Очень обидно находиться в роли новоиспеченной жены, когда тебя считают слишком молодой и глупой. В моем присутствии дамы не говорят об определенных вещах и быстро меняют тему, когда я оказываюсь поблизости. Я знаю это, так как ожидала за дверью салона во время моего последнего визита и слышала, как леди Анструзер спросила миссис Фрэзер, слышала ли она о новом инструменте, изобретенном мистером Симпсоном, который позволяет ему „с большой точностью определять форму…“. Я не расслышала конец фразы, а потом подошли другие дамы, и мне ничего не оставалось, кроме как войти в комнату, где разговор сразу перешел на обсуждения нового головного убора леди Анструзер. Это была красивая диадема с фестонами из дикой ежевики, удерживавшая ее темные длинные волосы. Ветки были не искусственные, а настоящие, колючие, собранные с куста. Другие дамы сочли это несказанно оригинальным, а я лишь подумала, как бы это выглядело в нашем милом Хаддингтоне, где так высоко ценятся искусственные цветы. Впрочем, если подумать, то я не понимаю, зачем отдавать предпочтение искусственному перед естественным.