Последнее «с днем рожденья тебя» смолкло, и Кэти Харпер закрыла глаза и подула на свечи на торте. Собрав себя в кулак, она, как никогда раньше, сосредоточилась на избранном желании. Сосредоточилась даже сильнее, чем в детстве, когда, проходя через «лошадиный» этап, надеялась получить пони. Сильнее, чем в выпускном классе, когда, как ей показалось, влюбилась в Люка Тейлора и испытала свой первый настоящий заговор. Сжав кулачки так, чтобы ногти вонзились в ладонь, она прикусила до крови щеку – кровь и боль были необходимым условием исполнения желания. Замысел и устремленность – вот что рождает магию. Кэти знала это и потому открыла глаза с надеждой увидеть мир преображенным.
Но нет. Мир остался прежним.
Она ощутила глухой импульс разочарования, увидела тень озабоченности на лице тети Гвен и торопливо изобразила улыбку.
Эту улыбку Кэти держала, пока резали торт, пока дядя Кэм обнимал ее и вручал чеки, пока она сама благодарила всех, кто пришел.
К тому моменту, когда попрощаться подошли мама с папой, от улыбок уже болело лицо. Мама поцеловала ее в обе щеки и в миллионный раз извинилась за то, что им нужно спешить.
– Уезжаем завтра рано утром, а ты знаешь, как я переношу путешествия.
– Знаю. Все в порядке. – Руби и Дэвид отправлялись в круиз, третий за последние два года. К своим обязанностям хранителей пустого гнезда они относились со всей серьезностью, и Кэти, откровенно говоря, винить их не могла. Она не была примерным подростком. Обняв родителей, она вдохнула аромат духов и увлажнителя. – Я тоже скоро лягу. Завтра на работу.
– Смотри сама, – уже шагнув за порог, сказала Руби.
– Ладно. – Кэти брала все дополнительные смены в «Грандже», а празднование двадцать первого дня рождения не вызывало никаких позитивных эмоций. Полное совершеннолетие. День, когда человеку открывается его сила. День, который немалого стоит.
Проводив родителей до двери, она помахала им и постояла еще немного, глядя, как они проходят по садовой дорожке и садятся в серебристый «Ауди». Вдоль дорожки стояли корзиночки из-под пирожных с зажженными свечами, а между деревьями и кустами Гвен натянула разноцветные гирлянды.
– Ты слишком много работаешь. – Подойдя к племяннице сзади, Гвен протянула ей тарелку. – Мне это не нравится.
В соответствии с давней традицией, к каждому дню рождения Гвен готовила торт с новым вкусом, а виновнику торжества надлежало угадать составные комбинации. Подув на свечи, Кэти уловила легкий аромат лайма и теперь полагала, что уравновешивать кислоту в рецепте должно что-то сладкое, так что присутствие меда ее не удивило. Была в нем и пряность, но какая? Кэти откусила еще немножко и подержала кусочек во рту.
Гвен выжидающе смотрела на нее.
– Кардамон? – предположила Кэти.
– Близко. – Гвен покачала головой. – Кумин.
Кэти постаралась сохранить нейтральное выражение. С травами у нее получалось плохо. А если ведьма не разбирается в травах, то какая ж она ведьма? Дерьмовая, вот какая.
Между тем Гвен продолжала говорить на тему праздника:
– Знаешь, двадцать один бывает раз в жизни. Скажи хотя бы, что зажжешь потом с друзьями. Прошвырнешься по клубам или устроишь что-то в этом духе.
– Уже почти десять, – сказала Кэти и смутилась. В десять вечера по клубам ходят многие. Ну, может быть, не в Пендлфорде, но все-таки.
Позже, проходя по украшенной свечами дорожке, она попыталась объяснить все с точки зрения логики. Ожидать, что сила придет к тебе именно в двадцать один – а не в шестнадцать или восемнадцать, нет никаких оснований. До этого она так надеялась на девятнадцать – последний подростковый год, но точно так же то, что не случилось сегодня, может не случиться и завтра, и послезавтра, и в следующем месяце или в какой-нибудь дождливый четверг в октябре.
Она села на деревянную скамейку. Только не надо паниковать – для этого нет никаких причин.
– Ты что делаешь? – Кэти и не услышала, как сзади подошла Анна – со стаканом шипучки и озабоченной миной на лице.
– Паникую. – Что, если она все-таки пошла не в Гвен? Что, если она такая же, как мама? Бабушка умеет читать судьбу по картам, Гвен – находить потерянные вещи, а Руби… Магии в ней не больше, чем в овсянке.
– Кризис среднего возраста. – Кэти подвинулась, освобождая место для Анны.
– Для него ты еще слишком молода. – Анна села. – Про четверть еще можно говорить. Хотя лично я намерена прожить сто пятьдесят.
Кэти принужденно улыбнулась. Анна – молодец, вот и пытается ее подбодрить.
– Ты торт пробовала?
– Даже два раза. Мыслей – ноль. Так из-за чего кризис? Не хочешь остаток жизни работать в «Грандже»?
– Не дай бог.
Анна рассмеялась.
– Я тоже. Планирую открыть собственное заведение. Когда-нибудь.
– Правда? – удивилась Кэти. Анна работала официанткой и справлялась прекрасно: расторопная, быстрая, всегда улыбающаяся. Казалось, вот уж кто всем доволен, но с другой стороны, она знала ее не очень хорошо. Да и невозможно знать, что на самом деле у человека в мыслях.
