В заразном бараке - [19]

Шрифт
Интервал

Кларк. Эй, жиденок! Будь толерантным! Эй-эй!

В это время на сцене появляется Линвивер и пытается остановить ссору.

Линвивер. Прекратите! Что тут происходит? Никаких драк среди больных. Приказ доктора Гланца. (Он становится между ними и осторожно оттесняет Макгрудера.) Хотя это интересная идея. Сражение между сифилитиком и чахоточным. (Макгрудеру.) Успокойся, сынок. Они нашли твой кошелек в прачечной. (Протягивает ему кошелек.) Он был в твоей робе. Есть еще честные парни в американском флоте.

Линвивер уходит со сцены налево.

Длинная пауза, полная неловкости.

Макгрудер. Ты должен простить меня, Шварц. Как я могу загладить свою вину за все, что наговорил тут? (Направляется к кровати Кларка.) Ты! Ты, Лоренцо! Ты, черномазый сукин сын!

Кларк. Ха-ха!

Шварц (сидит подавленный). Не надо, Уолли! Не стоит даже произносить его имя. Я должен был догадаться, откуда ветер дует. Я забыл, на что он способен. (Обращается к Кларку.) Но ты — настоящий дьявол. Я еще не встречал такой черной души.

Кларк. Ха-ха!

Шварц. Кларк!

Кларк. Что тебе нужно, жиденок?

Шварц. Послушай, Кларк, почему ты никогда не называешь меня по имени? Это же не трудно! Я же называю тебя по имени! Я не называю тебя черномазым. Я зову тебя Кларком, ты, черномазый. (Кларк смеется.) О, парень, если есть в мире человек, которого стоит назвать черномазым, так это ты, Кларк, ты, черномазый ниггер!

Кларк. Жиденку не нравится, когда его называют жиденком, кому бы это понравилось — быть жидом!

Макгрудер. Прости меня, Шварц. Я так виноват перед тобой. Надеюсь, ты примешь мои извинения.

Шварц. Тебе не нужно извиняться, Уолли. Я понимаю. Я тоже прошу прощения за то, что наговорил тебе. (Пауза, он молча смотрит на него.) Когда ты обвинил меня, я вдруг подумал: «Это его болезнь виновата». Я сказал себе: «Это связано с его заболеванием».

Макгрудер (с мрачным предчувствием). Что ты имеешь в виду? Что ты имеешь в виду, Шварц, говоря, что во всем виновата моя болезнь?

Шварц. Ничего, Уолли.

Макгрудер (с большим жаром). Скажи, что ты имел в виду?!

Шварц. Ничего. В самом деле, Уолли.

Совсем ничего.

Макгрудер. Ты имел в виду деньги? И что там пишут об этом в книге?

Шварц (нехотя). Ну, хорошо…

Макгрудер. Что об этом сказано в книге?

Шварц. Уолли, Уолли, не мучай себя!

Макгрудер. Но что там сказано? Ты же помнишь.

Шварц. Там написано, что при парезе пациенту начинает казаться, что окружающие его обворовывают.

Макгрудер (садится медленно, потрясенно и испуганно). Мой Бог, это вправду так. Я и забыл об этом. О Боже. (Обращается к Кларку.) Но у меня была веская причина. Я имею в виду, все ведь случилось из-за Лоренцо — он во всем виноват. (Пауза.) Но при всем при этом! Я не стал бы так говорить с тобой, если бы не был болен! (Пауза, смотрит в ужасе вокруг, затем хватает себя за голову.) Как сказал доктор Гланц, это все идет из моей головы! Я сумасшедший! Я спятил! Спятил!

Демоны вырываются на свободу. У Макгрудера начинается бред. Его пытаются успокоить и усмирить. Свет гаснет.

Сцена вторая

Несколькими днями позже, позднее утро. Макгрудера нет, Кларка тоже нет, его постель застелена, кровать пуста. Шварц с градусником во рту лежит и читает книгу «Как управлять зоомагазином». Линвивер входит слева и проходит через палату к кровати Шварца, проверяет у него термометр.

Линвивер. Хмм. Неплохо. Как ты себя чувствуешь, старина?

Шварц (прикасается к своему животу). Сегодня здесь не так болит. Не так, как вчера ночью. Это было ужасно!

Линвивер. Тебе помогли таблетки, которые я дал?

Шварц. О да, я быстро уснул. Боль прошла. И знаете, мне снились прекрасные сны. Фантастические сны! Мне снились разные животные. Забавно, наверное, это потому, что я читал свою книгу о том, как управлять зоомагазином.

Линвивер (щупая пульс у Шварца). Хорошо. Хорошо, что боль прошла и тебе снились веселые сны.

Шварц. В одном из них мне снилось, что я нахожусь в зоомагазине. Я хочу купить такой после войны. Только странно, в нем не было ни одной клетки. Животные — они все там ходили сами по себе, как на воле. (Пауза.) Какой забавный сон. Все знают, что в зоомагазине не может не быть клеток.

Линвивер (рассеянно). Мммм. Странный сон. Чего бы ты хотел, Шварц? Может быть, апельсинового сока? Как насчет стакана сока со льдом?

Шварц. Да, это было бы славно.

Линвивер (отходит). Я распоряжусь на кухне. (Подходит к Андерсену, одному из медбратъев, и говорит с ним тихо, чтобы Шварц не слышал. Объясняя тяжесть состояния Шварца, показывает большим пальцем вниз.) Я не понимаю, помогает ему морфин или нет. Если он будет опять так страдать, надо будет ввести ему еще восемь кубиков внутривенно.

Он уходит. Какое-то время Шварц продолжает читать. Справа появляется Макгрудер, в руках у него ранец. Он все еще носит свою робу, на которой написана буква «S».

Макгрудер. Привет, Шварц.

Шварц. Уолли! С возвращением! Я думал, тебя выписали!

Макгрудер. Нет, Шварц, мне не настолько повезло. Это все мои десны. Помнишь, как они кровоточили? Меня положили в отделение наверху и обследовали четыре дня, а потом лечили десны. Трудно понять, что они там нашли. (Пауза.) Географическая глотка. Они сказали, что у меня географическая глотка.

Продолжить чтение
Еще от автора Уильям Стайрон
Выбор Софи

С творчеством выдающегося американского писателя Уильяма Стайрона наши читатели познакомились несколько лет назад, да и то опосредованно – на XIV Московском международном кинофестивале был показан фильм режиссера Алана Пакулы «Выбор Софи». До этого, правда, журнал «Иностранная литература» опубликовал главу из романа Стайрона, а уже после выхода на экраны фильма был издан и сам роман, мизерным тиражом и не в полном объеме. Слишком откровенные сексуальные сцены были изъяты, и, хотя сам автор и согласился на сокращения, это существенно обеднило роман.

Признания Ната Тернера

Самый популярный роман Уильяма Стайрона, который, с одной стороны, принес целую коллекцию престижных призов, а с другой - вызвал шквал гневных откликов прессы и критиков, обвинявших автора в ретроградстве и расизме.  Причиной тому послужила неожиданная оценка Стайроном знаменитого восстания рабов 1831 года. Это событие становится лишь обрамлением завораживающе красивой истории о страстной, безжалостной и безнадежной любви предводителя восстания к белой девушке...

И поджег этот дом

Америка 50-х годов XX века.Торжествующая. Процветающая. Преуспевающая.Ханжеская. Буржуазная. Погрязшая в лицемерии, догматизме и усредненности.В лучшем из романов Уильяма Стайрона суд над этой эпохой вершат двое героев, своеобразных «альтер эго» друг друга – истинный «сын Америки» миллионер Мейсон Флагг и ее «пасынок» – издерганный собственной «инакостыо», невротичный художник Касс Кинсолвинг.У каждого из них – собственная система ценностей, собственный кодекс чести, собственный взгляд на окружающую действительность.Но вероятно, сама эта действительность такова, что оправдательного приговора она не заслуживает…

Долгий марш

Война – это страшно. Но на войне солдату хотя бы ясно, кто ему друг, а кто – враг. Но когда призванный на войну человек находится не на поле боя, а в тылу, – все оказывается сложнее. Им противостоят не вражеские солдаты, а их же собственное начальство – тупые и жестокие самодуры, воспринимающие рядовых, как пушечное мясо.Герои повести Уильяма Стайрона «Долгий марш» и пьесы «В заразном бараке» – очень разные люди.Объединяет их, в сущности, только одно – все готовы противостоять окружающему их аду…

Уйди во тьму

«Уйди во тьму» — удивительный по своей глубине дебютный роман Стайрона, написанный им в 26 лет, — сразу же принес ему первую литературную награду — приз Американской академии в Риме.Книга, которая считается одной из жемчужин литературы американского Юга. Классические мотивы великой прозы «южной готики» — мотивы скрытого инцеста, тяги к самоубийству и насилию, вырождения медленно нищающей плантаторской аристократии, религиозной и расовой нетерпимости и исступленной, болезненной любви-ненависти в свойственной Стайрону реалистичной и даже чуть ироничной манере изложения.

Рекомендуем почитать
Власть

Роман современного румынского писателя посвящен событиям, связанным с установлением народной власти в одном из причерноморских городов Румынии. Автор убедительно показывает интернациональный характер освободительной миссии Советской Армии, раскрывает огромное влияние, которое оказали победы советских войск на развертывание борьбы румынского народа за свержение монархо-фашистского режима. Книга привлечет внимание массового читателя.

Русско-Японская Война (Воспоминания)

Воронович Николай Владимирович (1887–1967) — в 1907 году камер-паж императрицы Александры Федоровны, участник Русско-японской и Первой Мировой войны, в Гражданскую войну командир (начальник штаба) «зеленых», в 1920 эмигрировал в Чехословакию, затем во Францию, в конце 40-х в США, сотрудничал в «Новом русском слове».

Воспоминания фронтового радиста (от Риги до Альп)

В 1940 г. cо студенческой скамьи Борис Митрофанович Сёмов стал курсантом полковой школы отдельного полка связи Особого Прибалтийского военного округа. В годы войны автор – сержант-телеграфист, а затем полковой радист, начальник радиостанции. Побывал на 7 фронтах: Западном, Центральном, Воронежском, Степном, 1, 2, 3-м Украинских. Участвовал в освобождении городов Острогожск, Старый Оскол, Белгород, Харьков, Сигишоара, Тыргу-Муреш, Салонта, Клуж, Дебрецен, Мишкольц, Будапешт, Секешфехервар, Шопрон и других.

В бой идут «ночные ведьмы»

«Ночные ведьмы» – так солдаты вермахта называли советских пилотов и штурманов 388-го легкобомбардировочного женского авиаполка, которые на стареньких, но маневренных У-2 совершали ночные налеты на немецкие позиции, уничтожая технику и живую силу противника. Случайно узнав о «ночных ведьмах» из скупых документальных источников, итальянская журналистка Ританна Армени загорелась желанием встретиться с последними живыми участниками тех событий и на основе их рассказов сделать книгу, повествующую о той странице в истории Второй мировой войны, которая практически неизвестна на Западе.

Уходили в бой «катюши»

Генерал-полковник артиллерии в отставке В. И. Вознюк в годы войны командовал группой гвардейских минометных частей Брянского, Юго-Западного и других фронтов, был заместителем командующего артиллерией по гвардейским минометным частям 3-го Украинского фронта. Автор пишет о славном боевом пути легендарных «катюш», о мужестве и воинском мастерстве гвардейцев-минометчиков. Автор не ставил своей задачей характеризовать тактическую и оперативную обстановку, на фоне которой развертывались описываемые эпизоды. Главная цель книги — рассказать молодежи о героических делах гвардейцев-минометчиков, об их беззаветной преданности матери-Родине, партии, народу.

Три пары валенок

«…Число «три» для меня, девятнадцатилетнего лейтенанта, оказалось несчастливым. Через три дня после моего вступления в должность командира роты я испытал три неудачи подряд. Командир полка сделал мне третье и последнее, как он сказал, замечание за беспорядок в казарме; в тот же день исчезли три моих подчиненных, и, наконец, в роте пропали три пары валенок».