В заразном бараке - [12]
Шварц. Тебе нужна информация, тебе нужны знания, ты сам говорил.
Макгрудер. К чему ты клонишь?
Шварц. Книги! В кабинете доктора Гланца. Там множество книг с описанием твоей болезни, в них ты найдешь все, что хотел узнать.
Макгрудер. Да с каких это пор доктора раздают книги своим пациентам?
Шварц (голосом заговорщика). Нет, я не это имел в виду. Я хотел сказать, что мы сами возьмем у него книги. Посмотри, кабинет открыт. Линвивер спит. Это не составит труда, Уолли!
Направляется к кабинету.
Макгрудер. Подожди, Шварц, ты что? Тебя посадят на десять лет за воровство, если какой-нибудь Линвивер на тебя донесет!
Шварц (настойчиво). Он не заметит, если мы возьмем их ненадолго. Я сразу верну их, как только он отлучится. (Кивает головой в сторону кабинета.) Не бойся, Уолли!
В то время как Шварц выходит, Кларк спускает ноги с кровати. Очевидно, что, несмотря на раннее утро он внимательно прислушивался к разговору.
Кларк (слабым и болезненным голосом). Как поживает твой сифилис сегодня?
Макгрудер (подскакивает от неожиданности). ЧТО?
Кларк. Спокойно парень! Ты перебудишь весь госпиталь. Что ты так дергаешься?
Слева на сцене в кабинете Гланца Шварц берет книгу и, перелистывая ее, делает пометки карандашом.
Макгрудер (приходя в себя). Ты испугал меня! Это первое слово, которое я услышал от тебя с тех пор, как попал сюда. Я нe ожидал этого, только и всего. Вот и испугался.
Кларк (посмеивается). А ты неплохо выглядишь. Не так изможденно, как все эти насекомые вокруг. Мне кажется, ты еще немного поживешь, прежде чем твои спирохеты тебя доконают.
Макгрудер. Не шути так. Такие шутки, в таком месте не смешны (отворачивается). Предупреждаю сразу: я не потерплю от тебя всего этого дерьма, Лоренцо. Я не буду вторым Шварцем. Я не стану козлом отпущения, чтобы облегчить твои страдания.
Кларк. Нет, послушай, я хочу тебе кое-что сказать, белый мальчик. (Останавливается, затем продолжает с трудом.) Ты мне нравишься, ты на самом деле мне нравишься…
Макгрудер. Я не хочу тебе нравиться! Держись от меня подальше, Лоренцо! Оставь меня в покое!
Кларк. Но ты мне на самом деле нравишься. А вот жиденок не нравится. Хочешь знать, почему ты мне нравишься?
Макгрудер. Ну и?…
Кларк. Ты южанин. Я тоже южанин. Родился в Боливаре, штат Теннесси. Мы, парни с Юга, должны держаться вместе. Родились вместе, умрем вместе. Это равенство.
Макгрудер. Это чушь собачья, Лоренца За что ты так ненавидишь Шварца? За то, что он еврей?
Кларк. Да. А еще за то, что он боится признать, что тоже умирает. Мы, южане, знаем, что должны умереть. И он тоже должен умереть. Но он отказывается в это верить. Не признает правду.
Макгрудер (сердито). Что ты говоришь! Прекрасно он все понимает. Шварц очень болен. У него тяжелая форма туберкулеза почек. Каждый раз, когда он идет в туалет, он писает кровью. Он смертельно болен и живет в таком же страхе, как все остальные. Но умирать он не хочет. Мне кажется, ты ненавидишь его только за то, что он еврей. Почему ты так ненавидишь иудеев? Потому что они распяли Христа?
Кларк. Нет, парень, потому что они распинают негров. Все знают Оле Макклейна в моем родном Боливаре. Мистер Макклейн, владелец сети супермаркетов. Все наше имущество было куплено в кредит у Макклейна: холодильник, плита, мебельный гарнитур в гостиную и картина «Тайная вечеря» — яркая такая, как радуга. Но когда случился неурожай хлопка и отец не смог выплатить очередной взнос, мистер Макклейн забрал все обратно, выпотрошив дом подчистую. (Пауза.) Вот что делают евреи. Нот как они сдирают шкуру с негров. (Он откидывается назад в изнеможении.)
Макгрудер. Но послушай, Лоренцо, ведь не только иудеи обдирают черных, это делают все белые! Я имею в виду, что верю в эту твою историю насчет Макклейна, но как насчет других белых? Что они делают с цветными? Я имею в виду — пресвитерианe, методисты, баптисты?
Линвивер. (Заспанный и немного помятый, появляется с правой стороны, подхватывает последние слова Макгрудера и монотонно добавляет.) Конгрегационалисты, методисты, мормоны, моравианцы, адвентисты Седьмого дня — что вы тут делаете вдвоем так рано? Совершенствуетесь в метафизике? (Громко на всю палату.) Итак, моряки, подъем, первый звонок. Через пять минут все встали!
Пациенты начинают двигаться, зевать.
Макгрудер (с состраданием, словно пытаясь помочь негру совладать с раздражением). Ты не понимаешь, как это глупо: все, что ты говоришь? Мы все здесь в одинаковом положении. Все попали в беду. Почему бы тебе не попытаться полюбить и Шварца тоже, Лоренцо? Будет лучше для всех нас, если ты откажешься от бессмысленной ненависти к человеку, который ничего плохого тебе не сделал.
Кларк (бессильно, но с чувством). Я полюблю этого еврея в тот день, когда в жопе у осла расцветут розы! (Макгрудер делает беззвучный жест отчаяния и отвращения.)
Линвивер. (Замечает Шварца с книгой, который поначалу пытается спрятать ее, но быстро понимает, что делать этого не стоит.) Доброе утро, Шварц! Ты бодро выглядишь сегодня. (Кладет руку ему на лоб.) Температура спала. Хорошо. Покажи язык. (Осматривает язык.) Прекрасный язык. Что ты делаешь тут так рано?
С творчеством выдающегося американского писателя Уильяма Стайрона наши читатели познакомились несколько лет назад, да и то опосредованно – на XIV Московском международном кинофестивале был показан фильм режиссера Алана Пакулы «Выбор Софи». До этого, правда, журнал «Иностранная литература» опубликовал главу из романа Стайрона, а уже после выхода на экраны фильма был издан и сам роман, мизерным тиражом и не в полном объеме. Слишком откровенные сексуальные сцены были изъяты, и, хотя сам автор и согласился на сокращения, это существенно обеднило роман.
Америка 50-х годов XX века.Торжествующая. Процветающая. Преуспевающая.Ханжеская. Буржуазная. Погрязшая в лицемерии, догматизме и усредненности.В лучшем из романов Уильяма Стайрона суд над этой эпохой вершат двое героев, своеобразных «альтер эго» друг друга – истинный «сын Америки» миллионер Мейсон Флагг и ее «пасынок» – издерганный собственной «инакостыо», невротичный художник Касс Кинсолвинг.У каждого из них – собственная система ценностей, собственный кодекс чести, собственный взгляд на окружающую действительность.Но вероятно, сама эта действительность такова, что оправдательного приговора она не заслуживает…
Самый популярный роман Уильяма Стайрона, который, с одной стороны, принес целую коллекцию престижных призов, а с другой - вызвал шквал гневных откликов прессы и критиков, обвинявших автора в ретроградстве и расизме. Причиной тому послужила неожиданная оценка Стайроном знаменитого восстания рабов 1831 года. Это событие становится лишь обрамлением завораживающе красивой истории о страстной, безжалостной и безнадежной любви предводителя восстания к белой девушке...
Война – это страшно. Но на войне солдату хотя бы ясно, кто ему друг, а кто – враг. Но когда призванный на войну человек находится не на поле боя, а в тылу, – все оказывается сложнее. Им противостоят не вражеские солдаты, а их же собственное начальство – тупые и жестокие самодуры, воспринимающие рядовых, как пушечное мясо.Герои повести Уильяма Стайрона «Долгий марш» и пьесы «В заразном бараке» – очень разные люди.Объединяет их, в сущности, только одно – все готовы противостоять окружающему их аду…
«Уйди во тьму» — удивительный по своей глубине дебютный роман Стайрона, написанный им в 26 лет, — сразу же принес ему первую литературную награду — приз Американской академии в Риме.Книга, которая считается одной из жемчужин литературы американского Юга. Классические мотивы великой прозы «южной готики» — мотивы скрытого инцеста, тяги к самоубийству и насилию, вырождения медленно нищающей плантаторской аристократии, религиозной и расовой нетерпимости и исступленной, болезненной любви-ненависти в свойственной Стайрону реалистичной и даже чуть ироничной манере изложения.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.