В западне - [66]

– Джек Йоук. "Вашингтон пост".

Мужчина перехватил карточку и недоверчиво посмотрел на нее.

– Вы журналист?

– Да, я...

– Вон. Заберите свою карточку. – Мужчина швырнул ее Йоуку. – Прочь. Проваливай! Сейчас же, hombre[18].

Йоук подобрал карточку. Медленно расправил на плече ремень от кейса с компьютером и поднял сумку.

– Могу я узнать ваше имя для своей статьи? Я недостаточно хорошо говорю по-испански, но я знаю, что такое bote[19] и viaje por mar[20] и еще пару слов. Я знаю, что Санта-Клара – это город на Кубе. И я в состоянии все это сложить, как два плюс два.

– Tienes las orejas grandes y la mala lengua[21].

– Да. Большие уши и поганый язык. Это я.

Они уставились на него, разинув рты. Снова зазвонил телефон но они не двигались.

– Что тебе нужно? – Снова по-английски.

– То же, что и вам – добраться до Кубы.

– Зачем?

– Я журналист. А у них там революция. – Джек Йоук улыбнулся.

Телефон по-прежнему звонил. Мужчина и женщина смотрели друг на друга.

– Нет, – сказала она.

– Si[22]. – Мужчина отступил в сторону. – Входите.

– Почему вы не берете трубку?

– Журналисты. – Он буквально выплюнул это слово. – Все эти годы они относились к нам как к отбросам, – я правильно выразился? – не обращали на нас внимания, а теперь то и дело наезжают: "Расскажите нам, расскажите нам что-нибудь! Расскажите нам о Кубе и о Фиделе!" Теперь вы решили и на нас потратить чернила, которые раньше тратили на футбол и на ваши глупые статейки о богачах и их любовницах, так? Честно скажу вам, сеньор, убогая у вас профессия.

В комнате находились еще двое. Кубинцы. Лет тридцати, худые и жилистые, они сидели на стульях и не попытались даже подняться. Зато они посмотрели на Йоука таким холодным испытующим взглядом, какой ему не приходилось прежде встречать.

Тощий, который привел Йоука, аккуратно затворил за ним дверь.

– Сначала давайте выясним вашу настоящую профессию, сеньор, – сказал он.

Йоук повернулся к нему лицом.

– Что же у меня за профессия, по-вашему, если я не журналист?

Тощий обошел вокруг стола и выдвинул ящик. Достав из него большой револьвер, он направил его прямо на Йоука.

– О, дайте подумать. Вот незадача! Может, поможете мне?

Револьвер по размеру скорее напоминал пушку. Черное отверстие дула показалось Джеку вполне достаточным, чтобы через него мог пройти автомобиль. Он нервно улыбнулся. Никто из окружавших не поддержал его.

– Может, вы от Фиделя. Может, из ЦРУ. Эта мысль мне только что пришла в голову. Сидеть!

Йоук опустился на стул.

– А теперь положите вон ту вещицу, что висит у вас на плече, на пол рядом с собой. Руки на стол перед собой, сеньор, и не двигаться, как те мертвецы, которых вам наверняка приходилось видеть, иначе, Пресвятая Матерь Божья, я быстро-быстро сделаю вас таким мертвым, что мертвее не бывает.

Двое других кубинцев осторожно приблизились к Йоуку, стараясь держаться подальше от направленного на него револьвера, и опустошили его карманы, вывернув их наизнанку. Содержимое карманов они выложили на стол.

– Встаньте в угол, сеньор, лицом к стене.

Джек послушно выполнил приказание.

Он услышал, как открылась дверь, а затем, секунд через пятнадцать, снова закрылась. Раздался звук расстегиваемой молнии. Его компьютер. Или сумка.

– Вы можете позвонить моему редактору в "Пост" и спросить, как я выгляжу.

– Я знаю, сеньор, возможно, я и похож на идиота, так в этом я могу винить своего отца. Но я вовсе не дурак. Если вы фиделист или из ЦРУ, то у вас должна быть чудесная крыша. Меньшего я не ожидаю. Por favor, senor[23], не дергайтесь так. Шум от этого револьвера в такой маленькой комнате неприятно действует на барабанные перепонки.

Через несколько минут тощий – а он один только и говорил – снова обратился к Йоуку.

– Повернитесь.

Журналист повиновался. Содержимое его бумажника в беспорядке валялось на столе. Один из кубинцев время от времени угрюмо тыкал пальцем в клавиши компьютера, глядя при этом на экран. Третий ощупывал одежду Йоука, сваленную в кучу на полу.

Положив револьвер на стол под правую руку, тощий, разорвав сигаретные пачки, крошил сигареты, превращая их в горку табака и бумаги, а затем сосредоточенно разрывал ногтем фильтры.

Все это заняло еще пару минут. Удовлетворившись, наконец, он смел весь мусор в корзину, стоявшую позади стола. Большая часть попала именно туда, остальное просыпалось на пол.

Затем, отряхнув руки от табака, он взял револьвер и прицелился в пуговицу на животе журналиста.

– Ahora bien[24], отправимся к Иисусу, как вы говорите. Мне нужна правда!

– Меня зовут Джек Йоук. Работаю репортером в "Вашингтон пост". Я вылетел из Вашингтона сегодня утром, отправляюсь на Кубу. Я подумал, что ни один из журналистов, которые туда собрались, не додумается отправиться туда вместе с бывшими эмигрантами. Поэтому я прилетел в Майами, просмотрел в телефонном справочнике все, что касалось Кубы, и нашел адрес "Куба либрэ". Я взял такси. И вот я здесь. Это правда.

Тощий молча смотрел на него. Остальные, покончив со своими занятиями, тоже уставились на Йоука.

– У нас нет времени на ваши игры. Нам еще многое предстоит сделать.

– Возьмите меня, пожалуйста, с собой на Кубу. Я ведь прошу вас по-человечески, как могу.