В западне - [18]

— Кажется, будет дождь, — прошептала она.

— А вы не любите дождь?

— Нет… Хотя в нем есть своя прелесть. В деревне же дождливые дни и вовсе приятны: сидишь у камина, а капли бьются о стекло… Здесь, в городе, дождь какой-то грязный.

— Вы любите деревню? Тогда зачем переехали?

— Дом опустел, когда умерла бабушка, — задумчиво сказала Шери. — Он стал словно бы не тот, что прежде. Слишком много воспоминаний, дом как будто бы грустил… Тогда дедушка и решил переехать в город, а дом мы продали. Я иногда думаю о нем с тоской.

— А где находился ваш дом?

— В Коррингтоне. Очень красивое место на реке Еск. У нас по саду бежал ручеек и впадал в реку, получался маленький водопад. В детстве я думала, что это Райский сад. Мой маленький рай.

— Я вырос в городе, поэтому могу вам только позавидовать, — вздохнул Парис. — Только став взрослым, я смог обзавестись собственным раем.

— Он вам очень дорог?

— Да! — ответил он с неожиданной резкостью. — И я любой ценой хочу его сохранить!

Шери взглянула на Париса с легкой тревогой. Что-то в лице спутника настораживало ее.

Неожиданно он схватил ее руку и крепко сжал. Пальцы его были горячими, и жар от мужской ладони заставил девушку вздрогнуть.

— Простите, — выпуская ее руку, попросил Парис. — Я забыл про ваш свод правил. Наверное, вино ударило мне в голову. Не обижайтесь.

— Хорошо, не буду, — пообещала она и осторожно спросила: — Я кажусь вам скучной?

Парис улыбнулся.

— Нет, отчего же скучной. Просто… неразбуженной.

Шери уставилась на него, не понимая, что за чувство переполняет ее сейчас — гнев или возбуждение. Они стояли уже у дверей ее дома. Девушка обвела языком внезапно пересохшие губы и произнесла, с трудом узнавая собственный голос:

— Не хотите ли зайти? Я бы угостила вас кофе… в благодарность за ужин.

Парис, казалось, пришел в замешательство. Потом покачал головой, будто бы нехотя.

— Я не могу. В самом деле сейчас не могу.

— Да, понимаю. Тогда… до свидания. Спасибо за приятный вечер.

Она вставила ключ в замочную скважину, стараясь скрыть от себя самой глубокое разочарование.

— Это вам спасибо за все, Шери. — Парис взял ее руку и поднес к губам. Губы у него были сухие и горячие. — До свидания… Ах да, я едва не забыл мой пиджак. Хотя если вы хотите оставить его на память…

— Нет-нет. Вот. Пожалуйста.

Шери скинула пиджак движением плеч прямо ему на руки. Ей хотелось плакать.

— Доброй ночи.

Перед тем как закрыть за собой дверь, она взглянула через плечо на высокую фигуру, удаляющуюся по темной улице. Ну что же, вздохнула девушка, опуская голову. Да будет так.

Парис шагал быстро, желая, чтобы ходьба помогла ему справиться с собой. Да что же со мной творится? — воззвал он к самому себе. Хотя Малком, похоже, прав: девушка готова вот-вот упасть в мои объятия.

Все, что следовало сделать, — это войти следом за ней в дверь, когда она пригласила. Полная победа минимальными усилиями осталась бы за ним. Победа, к которой Парис и стремился, его шанс спасти дело своей жизни. Почему же он не воспользовался этим шансом?

Неожиданно молодой человек почувствовал страстное желание снова сжать Шери в своих объятиях. Еще раз ощутить вкус нежных губ… Защитить от всего мира…

Наверное, это выпитое вино так сильно подействовало, решил Парис. И бледная худышка из жертвы интриги превратилась в желанную женщину.

Кажется, я назвал ее неразбуженной, вспомнил Парис. Это слово стало ключом к ее тайне. Неразбуженная.

Странно, ведь Шери некогда была помолвлена. Почему же жених не смог пробудить в ней женщину? Интуиция подсказывала Парису, что Шери девственница.

Возможно, образ Недотроги возник из-за разочарования, а не от природной холодности. Возможно, это способ защититься от враждебного мира.

И Парису смертельно не хотелось причинить ей зло. Даже ради спасения галереи…

Он отказался от приглашения и ушел не потому, что не пожелал воспользоваться ситуацией. Париса как раз испугало то, что он слишком сильно этого хотел. Как подросток, неспособный совладать с разгулявшимися гормонами…

Однако Шери ведь тоже хотела чего-то, подумал он, сжимая зубы. А он не дал ей того, о чем она просила… Просила вопреки своей гордости.

Ладно, теперь нужно избрать другую, более безопасную тактику. На несколько дней оставить девушку в одиночестве, дать ей соскучиться, а затем вновь появиться из ниоткуда, как сказочный принц. Это сработает безотказно, как бы она сейчас ни была обижена.

Когда все это кончится и галерея будет спасена, я вознагражу себя за мучения, пообещал себе Парис. Уеду на неделю в Испанию, отдохну у теплого моря, может быть, заведу роман с какой-нибудь девицей… Обязательно брюнеткой — пышненькой, смешливой.

Ни в коем случае не с бледной блондинкой с фигуркой девочки-подростка. Не с хрупкой малюткой, с бледной, полупрозрачной кожей и с глазами цвета светлых сапфиров. С тоскливыми нотками в голосе, когда она рассказывает о доме своего детства.

Парис тяжело вздохнул и ускорил шаги.

Шери стояла в дверях собственной квартиры, невидяще глядя перед собой.

— Неужели я это сказала? — прошептала она. — И мне ответили отказом.

Я не пьяна, подумала девушка, значит, все еще хуже. Я просто сумасшедшая. Но теперь мне придется снова стать нормальной, чего бы это ни стоило.