В забытой стране - [3]

Что же касается меня самого, то я являюсь полной противоположностью этим людям. Природа не наделила меня качествами, необходимыми для того, чтобы жить жизнью смелых. Я не умею обращаться с оружием, и, кроме того, у меня нет никакого желания подвергаться опасностям и рисковать жизнью.

С детства я отличаюсь слабым здоровьем и хилым телосложением, и вы легко в это поверите, если я скажу вам, что мой рост едва достигает ста шестидесяти сантиметров, а вешу я немногим более пятидесяти килограммов. У меня узкая грудь, сутулая спина и в довершение всего несоразмерно большая голова. И хотя в школе я считался одним из самых способных учеников и за свои успехи получил немало наград, но на спортивной площадке я не блистал: помимо того, что я не был физически крепким, у меня отсутствовала воля к победе, необходимая для каждого спортсмена.

Отца я лишился в восемь лет, и оставленное им наследство перешло в руки опекунского совета, который передал его мне в полную собственность сразу же по достижении мною совершеннолетия. Состояния, оставленного мне отцом, было вполне достаточно, чтобы я смог получить образование и заняться научной работой.

Единственным моим желанием было учиться и учить других. Сорок лет своей жизни я отдал любимому делу — изучению истории древнего Египта, и, по мере того как увеличивались мои знания, любовь к науке становилась все сильнее и крепче.

Я преподавал в Непальском колледже и в Видехском университете, который избрал меня своим почетным доктором. Кроме того, я был членом Комитета по сбору денежных средств при Фонде обследования Египта[1]. В тридцать пять лет я уже получил ответственный пост хранителя Исторического музея в Наланде[2], на котором и пребываю по сей день.

Может быть, последние строки покажутся вам не совсем скромными, но я был вынужден написать это для того, чтобы никто не принял события, описываемые ниже, за вымысел: такой серьезный и всеми уважаемый человек, как я, никогда не станет подрывать свой авторитет, сочиняя забавные истории. Я не принадлежу к тем людям, которые в свободное от работы время пишут приключенческие повести, —ученым дороже всего на свете правда. Если же кто-нибудь не поверит мне, пусть сам посетит удивительный город Митни-Хапи. Там, в саду, который раскинулся к северу от царского дворца, он увидит усыпальницу, в которой погребена мумия человека, когда-то служившего адвокатом в Верховном суде города Патны.

Глава I СЕРАФИС

Прежде всего мне следует остановиться на причинах, которые побудили меня отправиться в это необычайное путешествие. Учитывая, что большинство читателей, по-видимому, знакомо с историей Египта лишь в общих чертах, я расскажу об одной из эпох в истории этой древней страны.

На стенах одного из фиванских храмов изображена похоронная процессия, провожающая Серафиса (или Сераписа — как читают это имя другие ученые) в последний путь. Из иероглифической надписи и рисунков нам известно, что Серафис был одним из богатейших людей в Египте и считался другом правившего в то время фараона.

Мы не знаем, принадлежал ли Серафис к царской династии или нет, что, впрочем, не имеет особого значения для данной истории. По всей видимости, он был верховным жрецом или же занимал высокий государственный пост, потому что его похороны были обставлены так торжественно и богато, словно хоронили фараона. Вместе с телом Серафиса в гробницу положили несметные сокровища. Из иероглифической надписи известно, что кубки, кувшины, сундуки и ларцы для хранения пищи, оружия, одежды и украшений, поставленные рядом с саркофагом, были сделаны из чистого литого золота и украшены искусно отчеканенным портретом Серафиса.

Впереди похоронной процессии, изображенной на стенах фиванского храма, идет жрец со священным жуком-скарабеем в руках. На рисунке этот жук-скарабей в несколько раз превышает натуральную величину.

Во время второй поездки по Египту, когда раскопки Фив были в самом разгаре, мне посчастливилось еще раз посетить этот храм и на только что откопанном камне прочитать надпись, в которой рассказывалось о погребении Серафиса. Я был очень рад этой находке. Особенно интересным и важным показалось мне то, что на камне место погребения Серафиса было нарисовано в виде двух скал, на которых сидели ястреб и коршун. Внизу, под скалами, лежала, вытянувшись, огромная змея.

Греческий историк Геродот во второй главе своей «Истории» писал, рассказывая о Египте, что Нил берет начало между двумя скалами, одну из которых называют Мафи, а другую — Крафи. По правде говоря, я никогда не принял бы две скалы, изображенные на камне, за место истока Нила, но под одной из них была статуя, которая несомненно изображала бога Нила Хапи с лотосом на голове, а сидевшие на скалах птицы могли олицетворять собой Белый и Голубой Нил.

Сопоставляя сведения, почерпнутые из надписи и изображения на камне, с данными Геродота, я постепенно начал приходить к выводу, что Серафис не был похоронен в Фивах и что его гробница находится по ту сторону Нубийской пустыни, недалеко от истоков Нила.

В пользу этого свидетельствовал и папирус Менэ, из которого мне удалось прочитать лишь небольшой отрывок, — остальная часть его до сих пор не расшифрована. Я никогда не забуду, как обрадовался, встретив имя фиванского «князя» Серафиса в описании, касавшемся эпохи правления фараонов двенадцатой династии